Щитом и мечом - стр. 37
— Ничего страшного, что вас в тот день не было. Расскажите все, что удалось узнать к этому моменту.
Азарий знал много, но недостаточно. В отличие от монахов настоятель жил отдельно, его келья, а по сути, небольшой домик, располагалась отдельно от монастырских жилищ. Это была единственная роскошь, которую отец Ларион (так его звали) мог себе позволить.
Ещё одно важное дополнение: именно в домике отца-настоятеля держалась монастырская касса. Для этих целей в келье соорудили потайную комнату, доступ к которой преграждала дополнительная кованая решётка из прутьев толщиной в большой палец.
— И что касса? – заинтересовался Пётр.
— Не тронули её, супостаты. Добраться не смогли. Уберёг, Господь, — сказал келарь и размашисто перекрестился.
— Бл-и-и-н! Да сколько можно?! — утомлённо пробурчал Пётр, которому пришлось повторять действия отца Азария в очередной раз.
Однако своё недовольство следователь выказал столь деликатно, что келарь ничего не услышал и не увидел.
— То есть грабители не пытались найти кассу? — спросил Иван Елисеев.
— Отчего ж не пытались, — хмыкнул Азарий. — Ещё как пытались. В келье всё, что могли, разворотили. Только решётка им не поддалась. Или испуг их пронял. Побоялись, что застукают и убежали.
— Получается, что ушли несолёно не хлебавши? — изумился Пётр.
— А что у человека божего взять можно? На кассу покушались. Боле не на что было.
— И что, велика касса, ежели ради неё на душегубство пойти можно?
Глаза келаря недовольно сверкнули, но он сдержал гнев.
— Иной ради копейки готов удавить ближнего своего, — изрёк Азарий.
— Согласен, — произнёс Пётр. – Но ведь в нашем случае не о копейках речь? Я правильно понимаю?
Азарий вздохнул и вполголоса (словно боялся, что услышит тот, кому не положено) назвал сумму. На лицах следователей отразилось удивление. Монастырская казна была лакомым кусочком, за который могли лишить живота не только настоятеля и сторожа.
— Что же это вы такую прорву денег без должной охраны оставили?! — в сердцах воскликнул Иван.
— Говорил я отцу Лариону, чтобы он сим озаботился, да токмо не послушался настоятель. Не верил, что на святую обитель польстятся. В нас верил, в стены крепкие верил…
— Подвела вера, — грустно сказал Иван. — Но откуда в монастыре такая прорва денег?
— Земли здешние издревле Долгоруким принадлежали. Тут всё их было. Они о монастыре памятовали и заботились. Отсюда и богатство наше проистекает, — неохотно пояснил Азарий.
Иван нахмурился. Долгорукие впали в немилость императрицы Анны Иоанновны. Было за что: семейка давно лезла во власть. Сначала вертела юнцом Петром Вторым через молодого прощелыгу Ивана Долгорукова (тот стал другом и фаворитом для слишком неопытного отпрыска из колена Романовых на троне), даже невесту юному царю подыскала — Екатерину, что доводилась фавориту родной сестрой.