Сети Вероники - стр. 15

На заведующего она смотрела, как все практиканты, – как на бога. Если девчонки говорили, что он симпатичный, то удивлялась. Во-первых, он немолодой уже, а во‐вторых, как можно прикладывать к такому врачу такое неподходящее слово?

И когда однажды заведующий обратился к ней просто на улице, она растерялась. Вернее, не на улице это было, а в «Бульбяной». Но все равно, как такое возможно, чтобы он ее запомнил и захотел с ней поговорить?

Алеся вышла из больницы поздним вечером и вдруг поняла, что проголодалась чуть не до обморока. Днем смотрела, как делают плазмофарез, это было не обязательно, но выдалась возможность, и как не воспользоваться, ну и не успела пообедать, потом про еду забыла, а теперь вот организм напомнил, даже руки затряслись и ноги подкосились, и пришлось забежать в «Бульбяную», хотя обычно готовила себе ужин на общежитской кухне или просто пила вечером кефир, заедая булкой.

Есть хотелось так сильно, что она взяла колдуны, поскорее отошла к высокому столику в углу и стала есть их не вилкой, а ложкой, отправляя в рот целиком.

– Как вдохновляюще вы едите! – услышала Алеся. Она чуть не подавилась колдуном.

– Извините. – Он поставил на ее столик блюдечко с солеными грибами и большую рюмку водки. – Нет свободных мест. Можно к вам присоединюсь?

– Конечно.

Алеся поскорее проглотила колдун и закивала.

– Извините, не запомнил ваше имя. Только фамилию интересную.

– Алеся.

Она и фамилию его, и имя, само собой, знала – Климок Борис Платонович. Он ей очень нравился. Как врач, конечно: спокойный, не придирается попусту и все-все объясняет, хотя завотделением мог бы медсестрам-практиканткам не объяснять вообще ничего.

– Я обратил внимание, как вы капельницу поставили, – сказал он. – Просто играючи. При том, что вены у пациента были убитые.

Алеся смутилась еще больше, хотя от того, что он с ней заговорил, и так была уже смущена дальше некуда. От смущения она сделала большой глоток из стоящей перед ней керамической кружки. Мятный чай обжег язык, и она ойкнула.

– Осторожнее. Может, водки выпьете? – спросил Борис Платонович. – Составите мне компанию.

– Спасибо. – Она смахнула слезы, выступившие от горячего чая. – Я не пью.

– Совсем?

– Водку не пью. Вино только.

– Взять вам вина? – И прежде чем она успела возразить, добавил: – Извините. Мне правда не хочется пить одному. А надо.

– Почему надо? – спросила Алеся.

Хотя, наверное, спрашивать-то было как раз и не надо. То есть неловко было такое спрашивать.

Но Борис Платонович не посчитал ее вопрос неловким.

– Было вчера тяжелое впечатление и второй день не отпускает. Вот, надеюсь отогнать.