Сердце Аксара, или Измена по-королевски - стр. 12

Я смерила стража взглядом. Его голос струится бархатом, глаза излучают сочувствие, но я не падка на сладкий голос и ласку. Но и причин скрывать правду у меня нет.

— Я – Гуляева Софья Петровна, мне тридцать два года, я родилась, выросла и жила на планете Земле и никогда не замечала ничего странного в своей жизни и в своих близких. И я очень, очень, очень надеюсь, что нахожусь в коме и вижу красочный бред. И еще я очень надеюсь, что меня как можно скорее откачают.

— «Планета», «кома»… — повторил Уэнделл. — Кем вы были в вашем мире, София?

— Софья. Я Софья.

— Так кем вы были?

— Госслужащей.

— Королевская канцелярия?

— Да, что-то вроде.

— Женщины редко получают такие места, — отметил страж и уважительно на меня посмотрел. — Что ж, Софья. Мы постараемся вам помочь, но пока что жить вам придется в этом теле. Далеко не самом худшем теле, должен отметить…

— Да уж, тело превосходное, — согласилась я, касаясь «своих» рыжих густых волос, в полумраке кажущихся каштановыми. — Но мое мне нравится больше.

— Вы редкая красавица, раз ваше тело лучше тела Софии Ласкер.

— О, нет, я совсем не красавица! — рассмеялась я. — Но все же мое тело лучше: оно выше и крепче.

— И старше.

— Я никогда не загонялась по поводу возраста, — пожала я плечами.

— Еще бы, ведь вы в самом расцвете, — учтиво проговорил страж.

Я хмыкнула и осмотрелась.

Страж привел меня в темное помещение, похожее на кабинет; так как освещен только угол, в котором мы сидим, я не смогла разглядеть все. Позади стола, на котором уселся Уэнделл, высятся стеллажи, заставленные книгами, а я занимаю хозяйское кресло. Но все остальное слишком плохо освещено, а жаль…

— Осмотрелись? — иронически поинтересовался Уэнделл.

— Ага.

В дверь постучали; это оказался слуга с подносом и халатом. Уэнделл забрал поднос и халат; халат он вручил мне, а поднос поставил на стол.

Я взяла халат, зашла за стеллаж и быстро накинула его; ткань приятным холодком легла на тело. Смотреть на мир с высоты роста примерно метр шестьдесят оказалось непривычно, но еще непривычнее была тяжесть волос. Вот, значит, каково это – иметь длинную густую шевелюру!

Когда я вышла к столу, страж уже все подготовил.

Меня ждал суп в красивой супнице, булочка, масло, джем и чашка чая.

— Прошу извинить, что ужин так скромен, — смутился Уэнделл, — я редко бываю дома, и повар готовит только на слуг.

— Все отлично, — сглотнув слюну, ответила я и, сев в кресло, принялась за еду. Суп оказался картофельным, а булочки не самыми свежими, но для меня и такие булки были пределом мечтаний после голода в сырой камере.