Секретарь - стр. 43
Правда, признаться, даже с каким-то азартом выдохнул. Подумал: ну, заверни, а я разгадаю. Идиотизм, да?
Штессан фыркнул.
– Понравилось? Правильно. Если уж думаешь одолеть такого, как я, научись тому же, что умею я. И сделай это лучше.
Скользнув в сторону, он снова оказался у Лёшки за спиной.
– Второй урок.
Лёгкое прикосновение к ямке под затылком – и Лёшка, как и перед ойме, потерял возможность двигаться. Тело своё он при этом ощущал, но будто спелёнутое простынёй или одетое в смирительную рубашку.
– Что это за королева? – спросил Лёшка. – Вы откуда?
– Это тебе к Солье, – Штессан присел перед ним на корточки. – А я скажу вот что. Это испытание называется «кришч» или «узелок».
– На каком это языке?
Штессан улыбнулся.
– Не важно. Важно чувствовать боль.
Он дотронулся до левой Лёшкиной лодыжки, и ту будто куснуло электричеством. И хотя Лёшка стоял неподвижно, у него появилось чувство, будто носок вывернулся, пропуская пятку вперёд. Затем Штессан ткнул пальцем в правое колено, и оно будто бы тут же ушло под левое. Лёшку качнуло к земле, но упасть ему («Ну-ну, куда ты?») Иахим не дал, отклонил назад, поднявшись и нажимая на точку под лопаткой. Ай, больно!
Последней досталось шее – ее свернули набок.
Лёшка заподозрил, что из него лепят какую-то идиотскую скульптуру. Или – да, верно – вяжут в узел. Именно. В кришч.
Он плюнул в Штессана и не попал.
– Замечательно! – обрадовался ликурт Третьего кнафура. – Какой ты всё-таки вянгэ! Я сделал четыре болевые стяжки. Все они снимаются одним движением. Но! Каждое неверное движение ведёт к усилению боли. С верным же движением всё просто – надо лишь проследить точку схождения стяжек. Ясно?
– Что?
Лёшка сморщился. Кололо под лопаткой, пульсировала лодыжка, шею словно пощипывало ноготками.
– Развлекаешься?
Мёленбек вошёл в кабинет неслышно, борода, чёрные глаза мелькнули перед туманящимся Лёшкиным взором.
– Учу, – сказал Штессан.
– Не переусердствуешь?
– Сам же говоришь, что способный парень, – Штессан забрался на свой излюбленный подоконник. – Пусть потихоньку…
– Изверги! – прохрипел Лёшка. – Вы откуда?
Шевелиться он все же побаивался, и так словно в фигу скрутили, а тут любое движение может в двойную фигу вылиться. Нет уж, спасибо.
– Я тебе отвечу, – сказал Мёленбек, – но в одном случае: если ты успеешь освободиться за пять минут. Время пошло.
– Да вы вообще!.. – Лёшка неосторожно качнул головой, и боль прострелила позвоночник. – Ай! Гадство!
– Пять минут, – повторил Мёленбек.
– Один, два, три… – начал считать Иахим.
– А можно, блин, без этого? – попросил Лёшка.