Считаю до трех - стр. 18

Кусков ничего не понял, но ему стало так жаль Вадима, что скажи сейчас кто-нибудь: Кусков, прыгни в огонь, чтобы этот человек был счастлив, – и Алёшка сиганул бы в любое пламя, не задумываясь.

–

Ладно, – сказал Вадим, вставая, – разговорились! Идём! У нас с тобою сегодня много дел.

Глава седьмая

ДЕЛ РАЗЛИЧНЫХ СУЕТА

Первое дело, которое нужно было выполнить Алёшке, – поговорить с матерью или хотя бы оставить ей записку, если матери не окажется дома. Без разговора с матерью Вадим не желал иметь с Кусковым никакого дела. Он так и сказал:

–

Без этого наши отношения невозможны. Я не хочу, чтобы тебя разыскивала в моей квартире милиция. – И мальчишка волей-неволей отправился к себе домой для серьёзного разговора.

Странно ему было идти по своей улице. Словно это был не он, Алёшка Кусков, а какой-то другой человек, который видел свою улицу издалека…

Он прошёл мимо школы, где последний месяц перед каникулами шли занятия. Он заглянул в окна первого этажа – у третьеклассников было торжественно от белых передников и новеньких красных галстуков, недавно – двадцать второго апреля – их приняли в пионеры.

Алёшке стало неожиданно грустно оттого, что он больше никогда не придёт в эту школу.

Он вспомнил педсоветы, двойки, контрольные и с облегчением сказал себе, что теперь всё это позади. Но настроение почему-то не поправилось.

Он зашёл к Штифту. Штифт варил обед и тренькал на гитаре.

–

Во! – сказал он, пожимая приятелю руку. – Мамаша гитару приволокла, говорит, премию дали. Видал? Я не так гитаре радуюсь, а что не пропила премию-то. Видал?

–

А чего ты не в школе?

–

Я с физкультуры отпросился, мол, живот болит. Охота на гитаре играть. Во, уже получается…

Штифт закатил глаза под лоб и забряцал по всем струнам сразу:

По тундре по железной дороге

Где мчится курьерский Воркута—Ленинград …

–

Вот тут у меня переход не получается…

–

Как там? – спросил Алёшка.

Штифт покраснел.

–

Да! – он махнул рукой. – Мамаша плачет, а этот переехал! Вчера у вас ночевали…

–

Так! – Кускову захотелось что-нибудь разбить или поломать. – Теперь всё ясно. Я дал ей время подумать, а теперь…

–

Да погоди, погоди… – говорил Штифт.

–

Чего годить! Сейчас соберу вещи, и всё!

Кусков выскочил на лестницу, взбежал к себе на пятый этаж. Дверь, к его удивлению, оказалась незапертой. Навстречу ему выскочил мальчишка лет пяти.

–

Ты кто? – спросил он, насупив белёсые, как у Алёшки, брови.

–

А ты кто? Что ты тут делаешь? – опешил Кусков и догадался, что это тот самый сынишка Ивана Ивановича, которому нужна мать.

–

Я – Колька, – сказал мальчишка. – А ты Алёша? – И такая радость и надежда полыхнули в его голубых глазах, что вся Лёшкина злость прошла.