Считаю до трех - стр. 17

Вадим обернулся, увидел Альку и так резко захлопнул дверь, что посуда зазвенела в буфете.

«Психует, что картину продал!» – решил Кусков и не обиделся.

Когда Вадим проводил гостей, он совсем не казался расстроенным и даже напевал, намазывая масло на поджаристые гренки.

–

Сколько эта картина стоила? – спросил как бы между прочим Алёшка.

И опять глянул Вадим на мальчишку тем тяжёлым взглядом, которым смотрел на него тогда, в баре, где Кусков свалился ему на спину.

–

Зачем тебе? – спросил он.

–

Вы не расстраивайтесь! – сказал Алёшка. – Вот я стану барменом, заработаю кучу денег, и мы выкупим эту картину обратно. Вы не расстраивайтесь!

Что-то дрогнуло в твердокаменном лице Вадима. Может, на сотую долю секунды потеплели глаза или разгладилась морщина над переносицей… Он внимательно посмотрел на Алёшку, словно только что увидел, и тут же строго сказал:

–

Выкинь из головы!

–

Что, её нельзя назад купить?

–

Я сказал, забудь, не стоит она того.

«Это он от гордости так говорит, – подумал Алька. – В лепёшку разобьюсь, а постараюсь выкупить её, вот как только её разыскать?»

Это искусствоведы были? Спросил он, пытаясь выведать, куда могла попасть эта картина.

—

Ты что, ненормальный?

–

Но они же на полотно в кулачок смотрели.

–

А… – зло улыбнулся художник. – Должен тебе заметить, что большинство из тех, что на картины в кулачок смотрят, ничего в живописи не смыслят…

«Это он на иностранцев злится, – подумал Алька, – потому что картину жалко».

–

Они вроде тебя – сразу «сколько стоит?», – говорил Вадим. – Но ты – мальчишка, а им непростительно… Сколько стоит? Много стоит! Они думают, чем дороже, тем лучше! Ну что ж – спрос определяет предложение! Так, что ли? Получайте, дорогие ценители, по самой высшей цене! – Художник засмеялся.

Потом резко оборвал смех и стал смотреть прямо перед собой, в стол.

–

Сколько стоит… – сказал он. – Много стоит. На эти деньги проклятые всё обменялось – способности, мечты!

Алёшка не понимал, о чём это он, но слушал внимательно и старался запомнить, чтобы потом понять.

–

Когда настоящее произведение искусства – тогда всё меняется, настоящий художник – человек светлый! Теперь таких и нет, сейчас всё больше мастеровые, а раньше были мастера… Мудрецы. Они не думали, сколько это будет стоить… Был такой художник Рембрандт. Слыхал?

–

Не-а! – сознался Алёшка.

–

Тоже всё собирал, собирал… А потом разорился. И когда пришли описывать его имущество и всё забрали, он не расстраивался: «Забирайте эти золотые вещи, я запомнил их блеск…» Потому что был мастер! А я один раз двести рублей потерял – неделю расстраивался! Поэтому я то, что я есть!