Считаю до трех - стр. 19

–

Не! – пробормотал он. – Не… Я это… Я из школы. Пришёл узнать, почему он школу мотает.

–

Не Алёша, – поник мальчишка. – А я думал, Алёша.

Он, понурив голову, поплёлся в комнату. Кусков двинулся за ним.

–

Нету Алёши, – с тяжёлым вздохом сказал Колька. – И где он, никто не знает. Папа поехал в милицию заявлять, а мама в морг, где покойники лежат. Она плачет всё время.

Кусков увидел, что в комнате у матери постель не смята, – значит, спать не ложилась, зато здесь на его диване валялась Колькина одежонка.

«Ну вот, – подумал Алёшка. – Не пустует моё место. Нечего мне тут делать». Но странное дело, не было у него злости на этого малыша, да и о матери он думал как-то иначе, чем вчера, так и стояло перед ним её плачущее лицо.

–

В морг поехала! – усмехнулся он.

–

Ага! – кивнул мальчишка. – А меня тут оставили. Если, мол, Алёша жив и придёт, его надо покормить. Вот я сижу, жду, обед грею.

– Спички детям не игрушка!

–

Я всегда сам разогреваю! – сказал Колька. – Я не спичками, а электрозажигалкой. Она как пистолет: ты- дых – и загорелась.

–

Где ж ты научился? – спросил Алёшка, раньше он никогда с такими малявками и не разговаривал.

–

Чему война не научит, – по-стариковски вздохнул Колька.

–

Кто говорит?

–

Не говорит, а говорил, – опустил голову Колька. – Дедушка мой говорил, у него потом осколок стронулся…

–

Куда стронулся? – спросил Алёшка и вспомнил тот чугунок, что бабушка подняла.

–

«Куда»… В сердце, куда же ещё! Тебя как зовут?

–

Иванов, – торопливо ответил Алёшка.

–

Ты есть будешь? Папа целую кастрюлю щей наварил.

–

Он у тебя и щи варить умеет? – зло усмехнулся Алёшка.

–

Он всё умеет, – гордо ответил Колька. – И шить, и стирать, и полы мыть… Он же моряк!

«Какой он моряк!» – чуть было не сказал Алёшка, но глянул на жиденькие плечишки и пушистый Колькин затылок и не сказал.

Мальчишка, натужившись, снял с плиты кастрюлю, перетащил её на стол, поставил тарелку.

Высунув от усердия язык, отрезал большой ломоть хлеба.

–

Садись, ешь, – позвал он Альку.

–

Да я не хочу!

–

Ну вот! Хлеб уже отрезанный, а ты отказываешься, так нельзя, раз хлеб уже отрезали… Я тебе уже всё налил… Садись! Несолёно? – спросил Колька. – Папа всегда посолить забывает. – Он взял щепотью соль и потрусил её над Алёшкиной тарелкой. Кусков подивился, какие у него маленькие пальцы. – Ты не бойся! – перехватил его взгляд Колька. – Я руки мыл.

–

Слушай, – Альке кусок был поперёк горла, – ты всегда такой был?

–

Какой?

«Как старичок», – чуть было не сказал Кусков, но осёкся.

–

А игрушки у тебя есть?

–

Ого! Ещё как есть! – просиял Колька. – Целый чемодан! Мало что чемодан! Мне в детдоме кахей подарили!