Счастливчик - стр. 5
Вызывающий отвращение и брезгливость видом и запахом Игорь перекочевал на железнодорожный вокзал. Собирал бутылки, опять же допивал из них, сдавал приемщику со служебного входа, для скорости не по двенадцать, а по десять копеек, покупал дешевое вино и напивался, глуша, заливая страшную, не утихающую боль души, притупляя картину пыток, сотворенных над его товарищами и над ним, вечно стоящую перед глазами.
Если день был удачным, хмель притуплял, глушил воспоминания. Если охмелеть не удавалось, Игорь не покидал вокзал, пока не получалось «настрелять», выпросить мелочи на «бормотуху».
…Из подошедшей электрички вывалила «компаха» и, брякая награбленными в ночных вагонах медяками, цепочками и заклепками на кожаных штанах и куртках, направилась к зданию вокзала. Парни были не местные, и для них это было развлечением, полнотой жизни, удальством и ухарством. Молодые, лет по пятнадцать-шестнадцать, с волосами-гребнями на прыщавых выбритых головах, они никого и ничего не боялись – уверенная в своей силе стая шакалов, которая иногда нападает на льва.
Для Игоря день был неудачным. До самой ночи не удалось захмелеть. Так, жалкие полстакана «Осеннего сада» обломились у Сереги-грузчика. И покатил Игорь навстречу приехавшим парням.
– Эй, молодые! – крикнул он, торопясь догнать уходивших в вокзал парней. – Да погодите, пацаны! – еще громче закричал Игорь.
Они обернулись удивленно и, радостно гогоча, кольцом обступили сидящего на тележке Игоря.
– Гля! – радостно заорал один из них. – Обрубок! – повел глазами на друзей, чувствуют ли весь юмор ситуации. – Он еще и говорить умеет!
Компания заржала. Затлели огоньки папирос, по обезлюдевшему перрону потянулся приторный запах анаши. Игорь жадно сглотнул слюну:
– Пацаны, дайте «косячок», так, «догнаться» разочек по старой памяти! – сквозь пропитое сознание рвалась гордость, но давило его ожидание возможного скорого кайфа.
– Пош-ш-шел ты! – надвинулся на него главарь компании. – Кто тут тебе молодой, а?! Где ты тут, обрубок вонючий, пацанов увидел?
Глубоко затянулся из «штакетины» главарь и, нагнувшись, выпустив струйку маслянистого дыма прямо в лицо Игоря, уже спокойным, но с глубоким глумлением в голосе спросил:
– Мослы-то свои где кинул?
– Там, где ты, ссыкун, был бы тише воды, ниже травы, – все же выплеснулась ярость инвалида.
– Ссыкун, говоришь? Может быть, ты и прав.
– Во, дает! – зашлась в кривляющемся хохоте компания. – А ну, Дюдя, опохмели его!
Главарь ухмыльнулся, не торопясь выпрямился, расстегнул молнию кожаных обтягивающих штанов, и Игорь почувствовал, не сразу поняв, что в лицо бьет вялая струя мерзкой мочи, норовя попасть ему в сжатые губы, в глаза.