Счастье моё! - стр. 25
Я уехала в Москву. ОН – домой, в Киев. Началась череда писем и телеграмм, телефонных звонков и отчаяния.
В ГИТИСе на первом этаже на стене висели ячейки с буквами алфавита для различной корреспонденции, к заветному квадратику с буквой “С” я подходила по многу раз в день в ожидании его писем. Этот квадратик для почты стал центром моего притяжения. В январе я увидела там телеграмму с киностудии Довженко: “Премьера Днепропетровске 13 января Выезжайте”. У меня застучало в висках – идет сессия, впереди экзамены, уехать не смогу. Я побежала к Иосифу Михайловичу Туманову, руководителю нашего курса, с мгновенно придуманным враньем о немыслимой необходимости срочно улететь куда-то там… для чего-то там… Я вру плохо, неумело, потому стараюсь этого не делать, да еще и через короткое время забываю, что насочиняла, и позорно попадаюсь на своей лжи. Тут я врала самозабвенно, мне во что бы то ни стало надо было оказаться в Днепропетровске. Туманов меня отпустил. Я заняла денег, купила билет на самолет и утром 13 января была уже в городе на Днепре.
ОН стоял в холле гостиницы спиной к входной двери… мой взгляд врезался в его спину, жар волнения, страха, смятения окатил меня с головы до ног. Дальше всё: изображение, звуки – всё расплылось и затормозилось, словно при замедленной съемке… ОН тягуче поворачивал ко мне свою голову, наши глаза медленно наводили фокус друг на друга, его зрачки плавно увеличивались, лицо заливалось пунцовой краской, ОН долго разворачивал свое тело мне навстречу, шел тяжело, с усилием преодолевая пространство. Остановился, не дойдя до меня нескольких шагов. Я увидела, как этот огромный человек прерывисто дышит, борясь с возможностью потерять равновесие, борясь с дурманящей взволнованностью и дрожью. Вечером мы наконец остались одни. В его гигантском гостиничном номере уже был накрыт стол к празднованию Старого Нового года. Мы не зажигали свет: зимняя луна, просачиваясь в окна, заливала всё таинственно мерцающим светом. Мы долго сидели в дальних углах разных комнат, глядя друг на друга через широко распахнутые двери. ОН медленно курил, одну сигарету за другой, не сводя с меня томительного взгляда…
Старый Новый год после этой ночи надолго останется нашим днем, нашим праздником, днем нашей желанной встречи. На протяжении следующих девяти лет мы будем поздравлять друг друга телефонными звонками, телеграммами… с “нашим Старым Новым годом”, с “нашим днем”, с “нашей новогодней ночью”.
Осенью ОН приехал вместе со своим театром в Москву на гастроли. Спектакли шли в Театре Маяковского, в двух шагах от ГИТИСа, и каждую свободную паузу мы встречались в близлежащих двориках. Я была в зале на всех его спектаклях, ОН каждый раз знал, на каком месте я сижу, сразу, как выходил на сцену, отыскивал меня глазами и дальше на протяжении всего спектакля обращал ко мне все свои монологи и реплики, даже в самые напряженные моменты действия улыбался мне краешками губ.