Сашенька. Последний год. Записки отца - стр. 20
Ее желанию поехать способствовало еще одно необыкновенное обстоятельство. Мы узнали, что епископом Русской Православной Церкви в Германии является владыка Лонгин – иерарх, носящий то самое имя, что было названо в Сашенькином сне, о котором я писал выше. Это еще более подкрепляло уверенность, что ей там помогут. Узнали телефон владыки в Дюссельдорфе, позвонили ему, он поддержал добрым пастырским словом, сказал, чтобы не теряли надежды и не сдавали до самого последнего дня билеты в Германию. К нам домой к больной Сашеньке приходили знакомые священники – отцы Артемий, Иоанн, Валентин, Валерий, Борис. Они причащали Сашеньку, разговаривали с ней. В тот период она стала сама сочинять религиозные псалмы, пела их и, несмотря на тяжесть своего состояния, надеялась и верила.
Германия же продолжала присылать отказы. Вот телеграмма от 26 февраля: «Профессор Эберхард Шмидт и директор Гюбель из Дюссельдорфской клиники информировали сегодня, что нет абсолютно никакой возможности для лечения вашего ребенка Саши. Я не имею, к сожалению, никаких других новостей для вас. Христиан Саппог». Надежд на поездку фактически не оставалось.
В субботу 2 марта мы готовились сдавать наконец авиабилеты (они были на утро 3 марта) и в понедельник (4 марта) возвращаться в Онкоцентр. И вот в пятницу 1 марта вечером пришла телеграмма: «Зарезервировано лечебное место в Антропософской клинике Хердеке для Саши и одного взрослого. Матеус будет встречать вас в Дюссельдорфском аэропорту. Христиан Саппог». Таня даже заплакала. Нам оставалось немногим более суток до вылета. Владыка Лонгин был прав, говоря, что не надо сдавать билеты. Что такое Хердеке, что такое антропософская клиника, мы не знали, но верили, надеялись, что там нам помогут[4].
В спешке начали собирать вещи. Ехали втроем – Таня, Сашенька и я. Все вокруг – друзья, родственники – радовались и надеялись; хотя Сашуня лежала в постели и стонала от боли, мы верили в помощь.
Но прежде чем перейти к описанию нашей жизни уже на немецкой земле, следует сказать еще о последнем перед отъездом месяце психологической работы, которая шла на занятиях с А. Г. В середине января был сделан рентген грудной клетки, и он показал, что опухоль осталась на месте. Это был, конечно, удар, ибо мы надеялись, что от нашего сложного травяного лечения, психологической помощи, а главное – от горячей веры, надежды, молитвы[5] Сашенька исцелится, да и ее состояние в то время – практически полное внешне здоровье и бодрость – укрепляло нас в этой надежде. Было это ударом, думаю, и для А. Г. И вот на занятиях второй половины января он начал спрашивать у Саши – может ли ее внутренняя энергия убрать эту «штуку», которую показал рентген? Ответ был положительный. Саша рассказывала потом, выйдя из сонного состояния, что энергия была белого цвета, она направлялась к этой «штуке» и эта «штука» стала слабеть, «как дерево, которое не поливают, и корни его слабеют». Всей же работой должен был руководить «центр», который Саша еще называла «волшебный ларец». «Центр» обозначил восемь шагов, этапов: 1 – наметить место для палатки, 2 – расставить все на месте, 3 – облить «штуку» веществом, которое будет всасываться, 4 – наблюдать, как рассасывается эта «штука», 5 – собрать остатки, 6 – выносить их из тела, 7 – что еще останется – сжечь, 8 – все совсем убрать (занятие 19 января). На всю подготовительную работу понадобится, как ответил «центр», 11 дней (занятие 24 января).