Сашенька. Последний год. Записки отца - стр. 14
То же с лекарствами. Прежде всего перед вами стоит задача узнать, какое лекарство надобно для ребенка. Врач, однако, не выписывает рецепта нужного лекарства и даже не называет его, ему запрещено, ибо лекарства этого обычно нет в общедоступных аптеках. Затем врач, наконец, сообщает чуть ли не под секретом нужное название, разумеется, без выписки рецепта. И начинаются поиски лекарства, которого, повторяю, нигде нет – ни в аптеках, ни в больницах. И достать его нужно не в отдаленном будущем, а сегодня вечером или завтра утром. Осуществить это одним родителям не под силу – включается сеть друзей, родственников, друзей друзей и знакомых знакомых. Так вот наши друзья помогали нам делать все эти невероятные, неосуществимые, казалось бы, вещи.
Кроме того, уже с самого начала болезни некоторые из врачей прямо говорили, что лечиться в Советском Союзе безнадежно и что надо ехать в США, ФРГ или Израиль. Это была еще более безумная рекомендация, чем достать лекарство, которого нет. Лечение, как нам говорили, стоит не менее 100 тыс. долларов. Ни у нас, ни у кого из нашего окружения нет вообще никакой валюты, рубль неконвертируем, никаких зарубежных клиник, зарубежных благотворителей мы не знаем. Таковы были исходные позиции. А затем начались звонки, телеграммы, факсы по множеству каналов – издателю в Америку, другу в Польшу, бывшему сотруднику в Иерусалим и т. д. История болезни Саши с помощью друзей переводилась на английский язык, писалось обращение к зарубежным коллегам по профессии, которое подписали два ведущих в стране специалиста, рассылались в разные места запросы и просьбы. Затем было написано обращение к зарубежным юристам от имени Сашенькиного деда – юриста. Росла папка бумаг, прошений, писем. Мои друзья переводили материалы, звонили в разные страны, рассылали факсы, используя для этого все свои возможности, служебное положение, связи. Маленький ребенок лежал в Онкоцентре, а в это время непрерывно до двух часов ночи звонил телефон, и помню, как в одну из таких ночей почти подряд звонили из Сан-Франциско, Варшавы, Иерусалима, Риги, Донецка, Ярославля. С одной стороны была болезнь и бездушная советская медицина, с другой стороны – люди, встающие на помощь ребенку. И как в евангельской притче о самарянине (Лк. 10: 25–37), стало видно, кто истинно ближний, а кто – дальний. Саша начала показывать, да и поворачивать мир иным образом, вызывая, выявляя в каждом из нашего окружения либо не подозреваемое до того душевное богатство, либо так же не подозреваемую до того душевную пустоту и отстранение.