Сармат. Тайна печали - стр. 24

Что происходит? Это для меня? Первое впечатление оказалось обманчивым?

— София, долго вы, проходите скорей, — дядя даже привстал, чтобы встретить и проводить нас к столу.

Такой контраст тоже в традициях Мардина?

— Неожиданно, — не смогла я сдержать удивление.

— Ну... мы же тебя нормально не встретили, вот все отдохнули, кто-то вернулся с работы, теперь будем знакомить тебя с нашей большой семьей, — впервые улыбнулся мне Муса. — Только... ты надень что-то другое, порадуй стариков. Скоро к нам нагрянут уважаемые гости.

— Ади, болум, — призвала меня к себе бабушка, — Ади, ади, — по-видимому, это значило «иди»?

Я не стала сопротивляться желанию родственников; хотелось сделать ответный жест доброты и наладить наконец наши запутанные отношения. Под ручку с бабушкой мы отправились в ее комнату. Старушка подошла к сундуку, лихо открыла его и начала что-то в нем перебирать.

— А-а-а, — довольно выдала она, растягивая по всей длине кремовое платье с ажурными узорами в виде красных цветов.

Сколько лет этой красоте? Оно ведь явно принадлежало бабушке еще во времена ее молодости. Мне не хотелось отказываться от протянутого наряда, но все же... чужая вещь... Ради нежной мольбы, что читалась в маленьких черных глазах старушки, я приняла наряд, поклонилась, не зная, как еще выразить свою благодарность, и собралась было удалиться, но бабушка схватила меня под локоть и потянула к своей кровати.

Она что-то быстрого говорила, но было не разобрать и уж точно не запомнить, что именно. Старушка достала из-под тумбы серебряную шкатулку и начала поспешно в ней копаться. Спустя пару секунд мне были протянуты непонятные золотистые лепестки. Как и куда их надеть, я не понимала.

Бабушка поспешно встала предо мной, потянулась к резинке на затылке и распустила мне волосы. Она что-то довольно причитала, расправляя мои пушистые кудряшки, отчего на душе становилось тепло. Затем на прядь у лица начала аккуратно цеплять цепочку из золотых лепестков. Бабушка оглядела меня еще раз, грустно задумалась, затем поцеловала в лоб и погладила по щеке. Это были новые, но приятные ощущения, — моя русская бабушка умерла рано, и я совсем позабыла ту теплоту пожилых рук, что мне неожиданно посчастливилось испытать вновь спустя годы.

Ухватив платье, я поспешно направилась в свою комнату, дабы не заставлять гостей долго ждать. Натянула на себя и расправила наряд, что хранил запах старины и чего-то еще... будто советские духи. Этот непонятный аромат на удивление не отталкивал, а был даже как-то теплым и родным, что ли. Я подошла к массивному дубовому туалетному столику, оглядела себя с разных сторон и с удивлением поняла: нежный наряд мне очень даже шел. Золотистые лепестки, что спутались с прядями пепельных кудрявых волос, придавали образу особый шарм. Конечно, если бы я так одевалась в Москве, никакие Стасы и прочие современные ребята, возможно, не обратили бы на меня внимания — от образа веяло стариной и совсем другими нравами. Но сейчас, учитывая особенности всех моих нынешних реалий, я ни капельки не пожалела, что приняла от бабушки этот подарок — в нем я почувствовала эту первую и едва уловимую связь с Мардином и своими предками.