Сармат. Тайна печали - стр. 19

Сердце бешено стучало — вот-вот, и я увижу отца! Однако первым меня встретил не он.

Женщина в платке и закрытом платье — жена дяди, это было понятно с первой минуты. Она впустила нас в дом, а я замерла от необычной архитектуры внутреннего дворика. Все постройки были из камня выгоревшего желтого цвета — и этот стиль, с одной стороны, завораживал, а с другой... удручал — очень уж архаично это выглядело для современного образа жизни. Все так живут в этом городе?

— Мы представители древнейшего рода Атес. Это имение было построено нашими прадедами, — с гордостью известил меня дядя, ловя мой заинтересованный взгляд.

Атес? Это фамилия отца? Спросить я не успела, во дворе начал скапливаться народ. Женщины, юноши, дети, бегающие вокруг, кто-то зашел следом за нами — поднялся самый настоящий галдеж, и пришедшие люди принялись бесцеремонно рассматривать меня.

Я старалась быть вежливой, всем улыбалась, хоть и совсем не понимала, о чем они говорят. Особое внимание было, конечно же, уделено моим открытым плечам, распущенным волосам и обтягивающим джинсам. Только исправлять это или прикрываться я не спешила — под осуждающими взглядами уж точно ничего не стану менять, в краску меня таким образом им загнать не удастся.

— Добро пожаловать, мы рады тебя видеть, — приветствовала меня жена дяди на ломаном, но таком родном для меня языке.

— О, вы говорите по-русски, — тут же обрадовалась я.

— Немного. Мы с мужем и твоим отцом ходили в одно медресе, — скромно улыбнулась она мне, косясь в сторону Мусы, будто боялась что-то не то сказать.

— Эй! — резко выкрикнул кто-то, заставляя расступиться толпу.

К нам шла пожилая женщина. Сколько ей было лет, я не могла определить, но тут же предположила, что она может быть матерью моего отца и Мусы. Властная дама со смуглым морщинистым лицом медленно шла ко мне. Путь давался ей с трудом, она сильно опиралась на длинную деревянную палку, и я хотела было подойти к ней сама, но оторопело замерла от этого пронизывающего взгляда, так и оставшись на месте.

Бабушка подошла, задрала голову, прищурила глаза и продолжила смотреть на меня не мигая, будто пыталась что-то разглядеть. Вот только что? Непонятно. Быть может, отцовские черты? Неожиданно она улыбнулась и протянула мне руку.

— Поцелуй руку своей бабушке, — небрежно велел мне Муса. Я и так понимала, что нужно делать, — правильным казалось отдать дань уважения женщине, что будто держала в страхе всех вокруг и, кажется, одобрила меня.

Несмотря на морщинки, рука была мягкой и гладкой, а еще пахла молоком. Поцеловав руку, я вновь подняла взгляд и услышала непонятные для себя слова: