Сами о себе. На рубеже тысячелетий - стр. 55
Психологи подметили: умный совершает разные ошибки, а дурак – одни и те же.
Русские близко к сердцу приняли бомбежки Югославии в отличие, например, от поляков. Наших беспокоит не столько Югославия, сколько собственное национальное унижение: с Россией никто не считается как прежде, а мы всё мним себя великой державой.
Русская душа склонна к тоске и к разгулу.
Русские капитулировали перед злом в собственных душах.
Русский человек не заступится, если вас будут убивать. «Моя хата с краю».
Русский человек славится умением находить выход из трудных ситуаций, но ещё больше он славится умением находить туда вход.
Сегодня мы с женой повели нашу трёхлетнюю Марусю на кукольный спектакль «Три поросёнка». В детстве я смотрел эту англо-американскую историю в двух версиях. Первую – в кино. Это был знаменитый диснеевский фильм с песенным шлягером всех времен и народов «Нам не страшен серый волк».
Вторую версию, михалковскую, я увидел в ленинградском театре марионеток имени Деммени в кукольной интерпретации. На этом представлении мы, юные зрители, изо всех сил мешали волку совершить тройное убийство. Когда он спрашивал нас, куда побежали свиные дети, мы, не сговариваясь, дружно показывали противоположное направление.
Среди нас не было никого, кто бы помогал волку дуть на домики поросят, чтобы сломать их убежище. А уж на прямой вопрос волка в зал: «Вы хотите, чтобы я их съел?», мы истошно орали: «Нет!!! Уходи!!!»
Но это было в прошлом веке. А вот сегодняшние реалии. Практически все малолетние почитатели кукольного театрального искусства, пришедшие на этот спектакль, жаждали крови несчастных запуганных животных. Милые мальчики и девочки активно помогали волку в его кровожадном замысле. Дули вместе с хищником на поросячье жилье. Кричали: «Съешь их!» А на вопрос: «Куда побежали поросята?» – весь зал дружно вставал, показывая руками бестолковому любителю свежего мяса истинное направление побега трех братьев.
Рядом со мной воспитанный мальчик, лет пяти, обращался к волку на «Вы»: «Ломайте дверь! Её можно ногами выбить! Сожрите их!» Бабушка юного садиста с улыбкой взирала на внучка. Глаза её, как пишут в сочинениях школьники, «лучились добротой». В зале царило устойчивое родительское умиление.
И лишь один папа, недоуменно оглядывая неистовый зал, растерянно воскликнул: «Что вы делаете? Он же их хочет убить!»…
Совесть есть у всех, только бывает она трех видов: действующая, догоняющая и невостребованная.
Такого чванства, такой спеси я не встречал у людей ни одной страны, это наша особенность. Причем потрясающее несоответствие между уровнем гордыни и основаниями. Скажем, немцам, англичанам или французам действительно есть чем гордиться – они культурные, цивилизованные, американцы – энергичные и успешные, а чем чванятся рожденные русско-советской цивилизацией совки? В основном – мифами, сказками. Ему веками рассказывают, какой он великий, он и верит этим россказням. <…> Это я к тому, что, наконец, нарисовался ответ на извечные русские вопросы, кто виноват и что делать. Да кто бы ни был виноват, не стоит отвлекаться на перемывание давно истлевших костей, а делать надо следующее.