Сакрум - стр. 16
– Зачем ты это вспомнил? – горько усмехнувшись, спросила Юнис, встряхнув плечами.
– Ты тогда была такой храброй, – сказал Ксандер. – Наверное, в тот момент я впервые так сильно, по-настоящему тобой гордился.
Он провел рукой по волосам сестры и заботливо убрал за ухо свисающую выбившуюся прядь. И Юнис почувствовала, как горячи его пальцы.
– Я хочу, чтобы ты тоже мной гордилась, – сглотнув, произнес парень, положив руку на плечо девушки.
Его ладонь обжигала кожу. И Юнис боялась пошевелиться, потому что хотела навечно запомнить это чувство, когда рука брата лежала на ее плече. Она хотела было сказать, что уже гордится им, но губы задрожали, и девушка отвернула лицо.
Почему этот белый конверт так пошатнул ее мир? Какой-то миг, и все перевернулось верх дном. Долгие годы она жила с уверенностью, что служба – великая честь для всей семьи, то, ради чего стоит жить, то, что дает их народу силу и надежду. И как только увидела этот белый конверт, почувствовала небывалую ненависть. Юнис понимала, что она вдруг стала другим человеком. Раз и навсегда.
– Я бы хотел, что бы папа был с вами…
– Ксандер!
– Я знаю, Юнис, ты не хочешь о нем говорить, но пожалуйста…
– Мы справимся! – отрезала девушка, поднявшись на ноги. – Идем домой.
Семейный ужин проходил в полном молчании. Ксандер наворачивал запеченный картофель, который приготовила мама, смачивая его своими слезами. У остальных не было аппетита. Пенни, подперев голову рукой и время от времени шмыгая носом, размазывала еду по тарелке. Юнис безмолвно сидела, уставившись на стол. Мама опухшими глазами ласково оглядывала сына, который улыбался и аппетитно чавкал, показывая всем своим видом, что он увлечен ужином. Никто не проронил ни слова.
На следующий день в доме было идеально чисто. Мама не спала всю ночь, и как только прокричал первый петух, поднялась с постели и стала готовиться к приезду военных. Все буквально блестело, в комнатах пахло свежестью, а для детей была приготовлена и выглажена парадная одежда.
Юнис вышла в гостиную, когда мама доглаживала белую рубашку Ксандера. Юноша сидел с оголенным торсом на краю дивана, наблюдая за движениями рук матери. Она изредка смахивала с лица слезы и продолжала усиленно выглаживать ткань до идеального состояния. В воздухе витал неприятный запах дыма. На часах пробило семь утра. В открытые настежь окна бил яркий солнечный свет. Белоснежные тоненькие занавески колыхал ветер, принося в дом запах свежескошенной травы. Юнис слышала, как Ксандер работал косой под ее окном около часа назад. Ему тоже не спалось, как и всем. Только Пенни еще оставалась в постели, обессилев от вчерашнего дня.