Сага о мятеже на «Баунти» и об острове Питкэрн. Том I - стр. 62

По закону за систематическое неповиновение полагалось заключить нарушителя под стражу и по возвращении в Англию отдать его под суд. Но это значило, что на долгие месяцы экипаж лишился бы ведущего специалиста. На столь рискованный шаг Блай пойти не смог. И избрал компромиссный вариант. Он приказал лишить Пёрселла пропитания и по страхом сурового наказания запретил кому бы то ни было подкармливать взбунтовавшегося плотника.

Это подействовало. Пёрселл тут же угомонился, работы продолжились, и первый серьезный мятеж на «Баунти» был подавлен.

Но, как говорится, осадок остался. Вместо ареста и последующего военного трибунала своенравный плотник получил лишь временное понижение в должности. По сути, «отделался легким испугом». А вот Блай в глазах всей команды, несомненно, « дал слабину». Подсознательно каждый на борту понял: на крайние меры капитан не способен.

Матросы уважают строгих, но справедливых командиров. И презирают тех, кто кипятится из -за мелочей, но при этом не в состоянии проявить жесткость, когда того требуют обстоятельства. Выражаясь современным языком, рейтинг капитана Блая после истории с Пёрселлом упал еще на несколько пунктов.

Действительно, невозможно представить, чтобы что-либо подобное происходило, скажем, на кораблях Кука. Если бы даже какой-то безумец из младших офицеров дважды в течение короткого времени не подчинился приказам командира, великий мореплаватель, умело чередовавший кнут и пряник, несомненно, проявил бы тогда свою беспощадность. Его не испугала бы перспектива долгого плавания без плотника – как-нибудь справились бы. Авторитет дороже…

Но Блаю, несмотря на все его старания походить на своего покойного кумира и учителя, до Кука было далеко.

…Заготовив дрова и воду, 4 сентября корабль покинул Бухту Адвенчер и вышел в открытое море. Перед «Баунти» расстилался Великий Тихий Океан.

«…Для всякого мечтательного мистика-скитальца безмятежный этот Тихий океан, однажды увиденный, навсегда останется избранным морем его души. В нем катятся срединные воды мира, а Индийский и Атлантический океаны служат лишь его рукавами. Одни и те же волны бьются о молы новых городов Калифорнии, вчера только возведенных самым молодым народом, и омывают увядшие, но все еще роскошные окраины азиатских земель, более древних, чем Авраам; а в середине плавают млечные пути коралловых атоллов и низкие, бесконечные, неведомые архипелаги, и непроницаемые острова Японии. Так перепоясывает этот божественный, загадочный океан весь наш широкий мир, превращая все побережья в один большой залив, и бьется приливами, точно огромное сердце земли. Мерно вздымаемый его валами, поневоле начинаешь признавать бога-соблазнителя, склоняя голову перед великим Паном…»