С улыбкой трупа - стр. 3

Черский слушал ее шаги и думал о том, как это будет, когда все между ними закончится.

Вечной любви не бывает – хотя бы потому, что люди не живут вечно. И обычно до этого не доходит, все заканчивается намного раньше. Чтобы успели и побыть в восторге, и разочароваться, и пострадать.

Он сам не знал, откуда всплывало на душе это ощущение. Кажется, с того дня, когда он давно, еще в другом городе, начал работать в газете «Брама», радовался приятным коллегам – и заранее ощущал, что рано или поздно сдаст дела и спустится на первый этаж этого старого тесного особнячка, где пол в фойе выложен в шахматном порядке квадратиками черной и белой плитки. Попрощается со всеми и выйдет наружу, на укрытую ранним снегом (почему-то ему всегда представлялись ранний снег и чистое небо) улицу Исаака Бабеля.

И вот этот особнячок давно уже в прошлом, хотя обстоятельства были другими. А он все еще жив.

И почти уже не вспоминает ту эпоху.

Да, когда-нибудь все закончится.

Но пока еще ничто не закончено.

И от этой мысли черная туча на душе рассеялась, и над пустырями души показалась невозмутимая, но светлая Луна.

***

Бараш знал адрес, несколько примет и что примерно сделал этот гад.

Про самого Бараша сложно сказать что-то конкретное. У него совершенно неприметная пролетарская внешность, короткая стрижка, типовые куртка и штаны. Это один из тех неопределенно молодых парней, которые едут с вами в одном автобусе и забываются, стоит отвести от них взгляд.

Но в его занятии эта незаметность была преимуществом.

До Чижей пришлось ехать утомительно долго, почти через весь город. Вез его знаменитый автобус ЛиАЗ-677, он же «Луноход». Как обычно, звякали вечно изношенные подшипники карданного вала, и казалось, что под полом перекатываются бутылочки.

Столичные панорамы утомляли. На открытках про счастливую жизнь социалистического общества из детства город казался совсем другим. Залитые солнцем проспекты, новые микрорайоны, сияющие витрины всякого соцкультбыта – там было что показать с выигрышной стороны. Но все поменялось, погода испортилась. Да и маршрут, как назло, пролегал через какие-то индустриальные гребеня – то пустыри, то унылые кварталы, то бесконечный забор завода высокоточных шестерней. Бараш уже думал, что никогда не доедет, когда вдруг заблестела под солнцем гладь огромного водохранилища.

Приехали.

Потом он долго искал нужный дом. А потом чуть не столкнулся с объектом, когда тот выходил из подъезда.

Тот не особо обратил внимание на случайного встречного. Просто шагал через двор к магазину, и каждый шаг отдавался между домами звонким эхом.