С улыбкой трупа - стр. 4
Бараш отметил, что дверь в подъезде простая, деревянная. Металлических дверей в этом районе пока еще не появилось. Люди действительно думают, что преступность – это только пьяные дебоши.
Скоро они узнают об этом больше. А пока Бараш неторопливо побрел следом, просто чтобы разведать местную обстановку.
В полутемном магазине с типовым дурацким названием «Живинка» хватало пестрых новомодных упаковок с английскими буквами, но духота здесь царила, родная, советская.
Он купил одну серебристую баночку пива с незнакомым английским названием и улыбнулся воспоминанию, которое много для него значило. А когда вышел, выпил ее прямо перед магазином и аккуратно утрамбовал в переполненный мусорный бак.
Баночка была симпатичная – ртутно-серебристая, с черными надписями, вполне годилась бы в коллекцию ценителя. Но Барашу было важно ощутить, что деньги у него водятся. А еще – не оставить лишних следов.
Так что он и расплачивался, и даже пил из банки, не снимая перчаток.
Потом он, не особенно торопясь, снова зашагал к новому дому. Он не торопился и не стал даже натягивать капюшон.
Едва ли этот мудень будет высматривать его в окно. А если и будет – это никак ему не поможет.
Бараш зашел в подъезд. Лифта в пятиэтажке не было. Наверх уходили ступени, а справа был неизбежный закуток в пространстве под следующим пролетом, куда вечно ставят всякий хлам. Но в этом закутке не было даже хлама.
Там он и встал. И принялся ждать.
Это было ужасно тупо. Но намного надежней, чем ждать на лестнице. Люди будут ходить без толку, какая-нибудь бабка пристанет с вопросами. А тут, в закутке, можно хоть вечность простоять, и никто даже не заметит, все будут мимо ходить. Если кто и заметит, всегда можно сделать вид, что просто дорогу уступаешь.
Во время такого ожидания полагается курить, множить под ногами бычки, похожие на скрюченных белых опарышей. Бараш не курил, пронесло его мимо этого. Потому-то ему и поручили это непростое задание.
Ничего, рано или поздно он выйдет снова. Человек рано или поздно выходит из дома, где живет, – и рано или поздно в этот дом возвращается. Поэтому в городе если ты знаешь, где живет человек, – ты знаешь про него все.
Снаружи постукивал дождик – неторопливо, словно пальцами по столу. Даже здесь, в подъезде, держался запах мокрого асфальта.
Он выйдет, обязательно выйдет. Еще до наступления темноты. А даже если и после – тем лучше. Незаметность будет Барашу только на руку.
Шаги. Гулкие шаги вниз по лестнице. Будет хорошо, если это он. А если не он, то еще подождем.
Он! Как это любезно с его стороны – спуститься сразу.