Рыжий, или Лешке бролес. Лесные братья Прибалтики - стр. 7
Радочка росла крепенькой, здоровенькой деревенской девочкой, которую любили практически все. Братья старались где-то достать вкусности и подарить маленькой сестрёнке за поцелуй. Невестка, сидевшая со своим сыном и пока не работавшая по хозяйству, занималась и воспитанием девочки. К трём годам пара мальцов знала на память несколько местных стихов, умели считать до 10ти, прилично разговаривали. Росли дети хоть и немного избалованными, но послушными. К 5ти годам у маленькой пары появились свои обязанности по хозяйству. Они утром выгоняли стадо гусей к речной заводи, а вечером открывали ворота перед гогочущими возвращающимися птицами и давали им зерно.
Счастье семьи рухнуло в августе 1940 года, когда Литва вошла в состав СССР. Они все были настолько далеки от политики, что по началу ничего и не поняли. Первое время ничего не происходило. Все жили, как и раньше, только на их хутор стал наведываться участковый уполномоченный русский парень совершенно не говорящий по-литовски. Его, как и положено законопослушным гражданам, хорошо всегда принимали и угощали, хотя и говорили на языке жестов. Они–то русского языка не учили, да и не слышали на своем то хуторе. Один раз в закрытые ворота сильно постучали. Костас открыл их и был брошен с силой на землю. Во двор вошла толпа вооруженных людей и стали всё хозяйство описывать. Руководил этим всё тот же участковый, а с ним ещё местный активист, назвавшись председателем колхоза «Новая Литва», совершенно не понимающий ни чего в сельском хозяйстве человек. На глазах у большой семьи тружеников изымали их, годами наработанный, нажитый тяжким трудом и потом инвентарь, косилки, молотилки, выгнали трактор, забрали 6ть лошадей с жеребятами, 9ть голов коров и двух быков, забрали всю птицу, свиней и ягнят. Единственное не догадались искать пасеку, которую на лето вывезли на луг, который Януке ещё со своим отцом нашли на болоте и дорогу туда, через топь, знали только они.
Рада и Янис пытались отнять своего любимого белого ягненка, но милиционер грубо их отшвырнул, после чего девочка упала и зашибла себе коленку. Григонис двинулся было к обидчику маленькой сестры, но отец жестом его остановил. Вся семья с ненавистью стояла и наблюдала за этим беспределом. «Ничего, суки, мы с вами ещё поквитаемся, мрази, слезами и своей кровью умоетесь» прошипел хозяин хутора в след, уходящим с довольными лицами, сборщикам контрибуции. «Будьте вы трижды прокляты». Закрыв ворота Януке сел на скамейку, принесённую одним из сыновей, потер разболевшуюся голову и тихо сказал: «Ну что же выходит пришла пора браться за винтовки. Но сначала берём топоры и лопаты и начинаем рыть схроны в лесу. Видно, что борьба только начинается».