Рывок в неведомое - стр. 47
Румянец хозяйки мгновенно пропал.
– По какому? – робко спросила она.
– Аркадий Петрович интересуется Иваном.
Анфиса сделалась еще бледней. Голикову показалось: в доли секунды она постарела.
– Нечего мне рассказывать! – зло ответила Анфиса.
– Расскажи, как ты попала в лес и что там видела.
– Не буду. Что было, то мое… – Она стремительно поднялась и выбежала на кухню.
А возвратилась опять собранная, опять молодая, только в зрачках уже не мелькали смешинки. Она несла блюдо с тушеной бараниной.
Но всем уже было не до еды. Гости и хозяйка нехотя, в полном молчании съели по куску мяса с брусникой и картошкой. Готовить Анфиса была мастерица.
Отодвинув пустую тарелку, Аграфена сказала:
– Ты не гляди, что Аркаша такой молодой. Он старается за нас изо всех сил. А мы прячемся по углам.
– Ты бы ему и рассказала про Ивана, – обрезала ее Анфиса. – Кому его и знать, как не тебе.
– Я любила другого Ивана. Тот еще не был душегубом.
– Анфиса, мне правда нужна помощь, – сказал Голиков. – Можете – помогите. А разговор наш останется в тайне.
Анфиса вытерла кружевным платочком глаза, уперлась большими, сильными ладонями в край стола, точно она сидела в лодке, а кто-то пытался вытолкнуть ее за борт, и повернулась к Голикову. В ее красивом лице, в серых глазах появились такая решимость и ненависть, что Голиков невольно вздрогнул.
– Никому этого не рассказывала. И вам не собиралась. Очень вы мне нравитесь… Думала: «Закручу любовь с хорошим парнем. Что мне до того, что он большой начальник?» Но коль скоро вам не любовь моя нужна, пусть хоть мое несчастье вам пригодится. Может, за это когда меня вспомните. – Анфиса прикрыла глаза рукой с батистовым платком, потом отняла его. Теперь лицо ее ровным счетом ничего не выражало, кроме душевной усталости. – Отправилась я за грибами с подругой… – начала Анфиса, глядя мимо гостей.
– С кем? – перебила Аграфена.
– Ты ее не знаешь. Наташей звали. Учителка. Познакомилась с ней в Ужуре. Она приехала из голодной Самары. Без денег. Что смогла – распродала. Зазвала я ее к себе. Обещала: «Прокормимся. И учителки нам нужны…»
Анфиса подняла глаза. Они были полны слез, и в них была мольба, чтобы ей позволили остановиться. Но гости ждали.
– Мы шли уже обратно, когда нас окружили мужики на лошадях. Были они с ружьями, и дух шел от них такой, будто они с рождения не мылись в бане.
То ли от страха, то ли от этого звериного запаха стало мне дурно. Я крикнула: «Наташка, кидай грибы – бежим!..»
Мужики с прибаутками нас нагнали. Ох и поиздевались же они! Особенно досталось Наташке. Очень им нравилось, что она городская и что даже кричала она от боли и ненависти по-городскому. А потом повезли меня с ней в штаб к Соловьеву, словно мы шпионки.