Рюссен коммер! - стр. 30

– Тетеря пошёл на сделку со следствием, Майя, Лысый и Тимур жалуются на пытки, Феликс по-прежнему в розыске. А твоя сделка со следствием аннулирована, так что, если вернёшься, получишь по полной, – подвёл черту адвокат, пожелал удачи и отключился.

Дело Тетери теперь должно было рассматриваться в особом порядке, а заседания объявили закрытыми. Я не знала, пытали его или нет. Знала только, что Тетеря никогда не был трусом и стукачом. Но он был невзрачным, кособоким, с таким тихим голосом, что всё время хотелось подкрутить тумблер, как у радиоприёмника, чтобы сделать громче. Когда мы собирались, чтобы обсудить какую-нибудь акцию, все наперебой спорили и кричали, но Тетерю никто никогда не слышал. Да если даже никто не кричал, как только Тетеря начинал что-то говорить, кто-нибудь обязательно начинал говорить одновременно.

Я видела фотографии в газетах после ареста, на них были все, Лысый, Тимур, Майя, на некоторых даже я и Феликс, которого до сих пор не нашли. О Тетере почти не вспоминали, такой плохо смотрится на первой полосе. Наверное, Тетере надоело быть невидимкой. Это напоминало историю Самуцевич из Pussy Riot, когда все издания публиковали фото красивых Толоконниковой и Алёхиной, а Самуцевич как будто не сидела с ними на одной скамье подсудимых. В конце концов это её достало, она пошла на сделку со следствием, и её освободили в зале суда.

Я зашла в мессенджер. В нём было столько сообщений, что я не могла их все прочитать. «Не возвращайся», – писал каждый второй. «Только не возвращайся ни в коем случае», «Не думай возвращаться», «Зацепись там», «Делай что хочешь, только останься в Швеции», «Найди себе какого-нибудь шведа». «Ну какого ещё шведа?» – спросила я. «ЛЮБОГО», – ответили мне капслоком.

– Пойдём на вечеринка к социал-демократам, там будет много интересных людей, – позвонила мне Гудрун. – Тебе нужно заводить знакомства. Я помогу. Но русским трудно найти себе друзья в Швеции. Шведам намного проще в России.

– Почему?

– Шведы закрытые. Они дружат с теми, который учились в школе или университете. Даже с коллегами не всегда сближаются. И новых друзья почти не заводят. Русские совсем не такие. Вы обожать иностранцев. Когда я была в России, все мечтали дружить со мной. Только потому, что я шведка.

Мы встретились на площади Марии и долго петляли по улицам, пока искали дорогу, заодно купив в цветочном магазинчике гортензию в горшке. Гудрун катила рядом свой велосипед и рассказывала мне о Даниэле, в гости к которому мы шли.

– Он из рабочей семьи, парень с окраины и сильно счастлив получить этот квартир. Вообще-то он карьерист, как все политики, но человек неплохой. Наши социал-демократы уже давно не социал-демократы, так, партия власти с неолиберальным уклоном. Но такие, как Даниэль, хотят вернуть её в старое, как там называться это у река?