Рябина в шоколаде - стр. 129
А я сама не знала, чего стою. И чего вообще стою, что получаю такие откровения от постороннего человека.
— Харт…
Вместо слов я раскинула руки. Он стоял совсем рядом, и мне не составило никакого труда сомкнуть пальцы у него за спиной.
— Все будет хорошо.
Он уткнулся мне в плечо, не делая попыток ни прижать сильнее, ни поцеловать.
— У меня такая дурацкая стрижка, что тебе стало меня по-настоящему жалко? — пробубнил он мне в футболку.
После таких слов захотелось его отшлепать. Или хотя бы дать подзатыльник, хотя зарыться в мое плечо ещё глубже у него бы не получилось.
— Волосы отрастут…
— Спасибо.
И я знала, что он благодарит меня совсем не за обещание снова иметь возможность убирать с глаз челку. Я прижала его к себе ещё сильнее, и когда он запустил руки мне под футболку, я почувствовала, какие они у него ледяные. Пусть греет, он ведь не поднял их выше талии и не опустил ниже. Ему просто безумно не хватает простого человеческого тепла. Никогда не жалуйся, никогда не объясняй — так он и жил, спрятавшись в скорлупу, как того требовал Найл и Джефф. Наверное, единственный человек, которому Харт жаловался, был судья.
27. Веселого Рождества!
Мы, кажется, не пили никакого нектара — наверное, кона-кофе оказался таким липким, что мы не отлипали друг от друга больше минуты — просто стояли под козырьком, мешая прохожим. Их было человека три, и они с улыбкой обошли нашу обнимающуюся пару. Ничего предосудительного в нашем стоянии не было — Харт просто сжимал меня до треска в костях, точно проверял мое существование на реальность, хотя я слишком много о себе возомнила, решив, что могу походить на девушку-мечту. Нет, я была просто сгустком горячей плоти, и именно тепла в тот момент ему и не хватало под палящим солнцем Гонолулы.
— Пойдем, — сказал Харт, должно быть, сам себе, но не сдвинулся с места.
Я-то в его объятьях даже рукой не могла пошевелить. Если он вознамерился выжать из меня все соки, то часть уже потекла у меня по спине — пока, к счастью, без нежелательных ароматов.
— Пошли…
И вот я получила свободу: возможно, и долгожданную, но как-то уж совсем нежеланную. В плену осталась только моя правая рука, и ей завидовало все остальное тело. Мы сделали несколько шагов в противоположную от машины сторону и ускорили шаг — впереди маячила красная красная вывеска с кричащим названием: длинные лекарства или все же наркотики? Отличное название для аптеки. Впрочем, это не была совсем уж аптека. На входе под козырьком не зря стояла вереница из красных тележек. Первым делом я уткнулась носом в огромные пирамиды из жестяных банок с рождественскими сюжетами — печенье, вестимо. На дальней стене действительно значилась вывеска «аптека», а так тут можно было купить все, кроме… Ну, наверное, таблеток для очистки бассейна: Харт несколько раз прошелся между стеллажей со стиральными порошками и прочими моющими средствами: большинство названий, как ни странно, оказалось для меня знакомыми по питерским магазинам.