Русские суеверия - стр. 122
Отметим, что и волкулаки, по мнению крестьян Орловщины, держат себя с подветренной стороны от настоящих волков. «Хотя нужда заставляет их питаться чем попало, но они больше стараются разживаться хлебом и мясным, унося из погребов то и другое» (непонятная убыль съестного – от волкулаков) 〈Трунов, 1869〉.
В Олонецком крае записано повествование о колдуне, который по ночам становится волком. Цель таких превращений в большинстве великорусских и севернорусских повествований о колдунах-оборотнях, «бегающих волками», неясна. Конкретная задача – загнать овец, причинить людям вред – упоминается редко. Колдун «ударяет топором в пень и обращается в волка для того, чтобы заесть скотину, принадлежащую тому человеку, на которого он, колдун, за что-либо гневается» (волог.).
В «Слове о полку Игореве» князь Всеслав «рыщет волком в ночи». Обращение в волка было уподоблением одному из наиболее почитаемых и могущественных зверей. Способность к таким превращениям издревле приписывалась «особо сильным» колдунам и, видимо, составляла необходимую часть некоторых обрядов. Возможно, именно об обрядовом «обращении в волков» свидетельствовал Геродот, повествуя о том, что ежегодно каждый из невров (предположительно обитавших на территории нынешней Белоруссии) «становится на несколько дней волком».
Такое действо могло быть приурочено к одному из важнейших обрядов – свадьбе (в образе сверхъестественного волка видят реплику некогда бытовавшего «обращения жениха в волка» в связи с формой брака – умыканием).
«Свадебное обращение в волка» позже переосмысливается как нежелательное последствие колдовской порчи: «всех участвующих в свадебном празднестве обращают в волков, которые в сутнее (у переднего угла) окно выскакивают на улицу и убегают в лес, где и проживают днем и ночью» (волог.). «Охотники, бродя в лесу, встречаются иногда с волками, одетыми в кафтаны и женские платья. Это люди, уехавшие без отпуска» (без охранительного напутствия) (арханг.); «Поезд оборачивают волками и есть-коли дружка плох, не может, значит, супротив заговора свой отговор представить» (урал.). О бытовании подобных поверий в XVIII в. сообщал М. Д. Чулков 〈Чулков, 1786〉.
Сюжеты быличек, звучавших в русских деревнях вплоть до нашего времени, развивают традиционные представления о поезжанах-оборотнях, их обличье, повадках, спасении либо гибели.
Обращенные в волков люди страдают, тоскуют, по ночам «прибегают к родным местам и жалобно воют, так как жаль расставаться со своим домом и семьей». Занозивший лапу оборотень два года подряд ходит к мужику за помощью (в овин). На второй год крестьянин решается убить волка и обнаруживает под его шкурой человека в кумачной рубахе