Русланиада - стр. 63
Я бы тоже хотела, но он не считал нужным меня будить. Я успела проснуться. А остальные сегодня что-то расспались. Уж рассвет забрезжился, всё лежат, закинув друг на друга руки, причмокивают во сне.
Сестра окончательно проснулась, но не торопилась подниматься с надёжного колена.
– Почему вы не пытались говорить с жемжинами?
– С кем? – переспросила сестрица.
Брат вздохнул.
– С животными.
Мы с сестрой удивлённо помолчали.
– Не понимаю, – произнесла сестра. – Они – животные. Твари неразумеющие. Как говорить с ними?
– Пойдём попробуем, – он взял сестру за руку, а она отпрянула и свалилась с его колена.
– Ты что?!
Он замер, так и не поднявшись с колен, одной ногой упираясь, чтобы встать, другую неудобно держа на земле.
– Ты веришь мне? – испытующе спросил он, обращаясь только к сестре. Он не дозволял ей звать сонм, сестрицы продолжали спать. – Веришь?
Она поднялась с земли бледная, резко вздохнула.
– Да, – хрипло слетело с её губ.
Он взял её за руку и повёл по поляне в сторону пролеска, за которым стлалась ещё одна поляна, а потом уже дикий тёмный лес. Мы боялись леса. В нём крылась опасность. На равнине далеко видно. Но брат переубедил нас, сказав, что на равнине далеко видно не одним нам.
Брат шёл впереди, держа сестру за руку, их шаги чуть шелестели в порыжелой высокой траве.
Мне не говорили идти следом. Но и не говорили не идти. Я пошла, не решаясь присоединиться, чуть в отдалении.
Миновали редкий, насквозь просматриваемый пролесок. Поляна шла широко, тёмный бор поднимался стеной в четырёх сотнях шагов. Из глади многоцветной поляны в редких рыжих пятнах сухостоя в некоторых местах торчали одинокие деревья. У одного, почти у леса, стояло на дыбах большое лохматое животное. И брат вёл к дереву сестру, и сестра шла ни жива, ни мертва.
Я упала в траву, прячась. Брат не дозволял сонм. Иначе бы сёстры уже метались в диком ужасе.
Я заметила запоздало, что животное крепко привязано к стволу верёвкой. Кроме как брату привязать некому. Великая в нём сила. Зачем он повёл сестру? Показать, что животных можно не бояться, когда он рядом? Но их много, брат один. Всё равно страшно.
Между моими родными и зверем осталось чуть более вытянутой руки. Я лежала вдали, но слышала хрипы буйно дёргающегося зверя. Он бился на верёвке, но она была крепка, и ствол молод и надёжен. Из-под косм блестели звериные глаза. Оно шумно дышало, сглатывало слюни.
Брат сказал что-то непонятное. Зверь глянул на него, будто разумел. Брат стал трогать его за передние лапы, за морду, приподнял пасть, заставил показать зубы. У зверя были клыки, не слишком большие и не много. Но мы и так знали, что не зубами они нас убивали.