Rusкая чурка - стр. 7
Вообще, в ванной душновато. Открыла настежь дверь. Напевая какой-то привязавшийся мотивчик с дурацким текстом:
названия и автора коего она не помнила, залезла в старую добротную, брежневских времен, чугунную эмалированную ванну со слегка оббитыми краями и желтыми потеками у верхнего и нижнего слива. Вытащила из нижнего слива заглушку на стальной цепочке, перекинула через край ванны. Подумала: странно, а ведь так у всех, почему никто не смывает эту ржавчину, разве трудно всегда мыть ванну, чтобы не было этих потеков. А может, так и надо. Ведь это далеко не главное в жизни. А что главное? Главное, чтобы костюмчик сидел. По крайней мере, по мнению известных писарчуков…
Взяла в левую руку душевую трубку, направила на лицо. Включила почти холодную воду. Струя ударила в лицо, массируя его тонкими игольчатыми пальчиками, залила лицо, забилась в нос. На мгновение обожгла ледяным холодом, стала растекаться по горячему полуспящему телу живительной прохладой. Через несколько секунд почувствовала, что пальцы на ногах заледенели. Сделала воду погорячее. Взяла гель, мочалку. Тщательно, с наслаждением стала растираться. Почувствовала томление в паху. С чего бы это? Провела правой рукой по груди, соски набухли и торчали, как молодые белые грибочки, нет, пожалуй, все-таки как опята после хорошего дождя. Ей нравилось гладить себя, свое сочное, сильное, упругое тело. Нравилось бы и другим, но не у всех получалось… Хотя кое у кого получалось, и даже очень неплохо…
– Ну, ладно, хватит, не время.
Уже вытирая мягким махровым белым, с растрепанными краями, полотенцем свое посвежевшее проснувшееся тело, услышала знакомую мелодию: звонил мобильник, как бы возвращая ее из мира чувственного в мир практический, напоминая о том, что хватит дурака валять, пора этого дурака начинать использовать. Скоро придет хозяин, надо будет платить за квартиру. Хотя он всегда, как придет, встанет и улыбается, как клинический идиот, и ненавязчиво – в сто двадцать шестой раз! – намекает, что, если нет денег, он мог бы войти в ее положение и, как добрый цивилизованный человек, принять другой – конвертируемой – валютой. То есть, как пытался шутить один очень упитанный телевесельчак, войти в положение, потом еще раз – и оставить ее в ее положении…
«Мелодия какая-то дурацкая, поменять надо, а то как у какой-нибудь блондинки», – успела промелькнуть в мокрой головке периодически повторяющаяся мысль.
– Аллё! – Доскакав в одной нашедшейся тапке до кровати, схватила, запыхавшись, трясущийся и заливающийся соловьями телефон и, нажав первую попавшуюся кнопку, голышом повалилась на спину на кровать, блаженно потягиваясь и улыбаясь.