Рука к перу, перо к бумаге - стр. 11

– Ничего, на Пограничье дадут. Такому стрелку!

– Да туда ехать – два конных перехода. Пеших, считай, четыре.

– Эд в три уложится.

А на стрельбище было странно.

Эд постреливал. Это никак не был прежний Эд, с руки или с колена выщелкивающий кочевников одного за другим из седел. Это был какой-то очень усталый Эд.

Даже не взяв винтовку на локоть, приспособив какой-то пригорок, Эд лениво постреливал по мишеням. Казалось, результаты его не интересовали – впрочем, грех было жаловаться. Но стрелять, так стрелять, а не перекуривать! А Эд, казалось, был занят трубкой куда больше, чем винтовкой.

Наконец, вволю навалявшись на пропитанной порохом траве, выкурив две полноценные трубки и за все время сделав не более сорока выстрелов, – это Эд-то, способный за час расстрелять три полных подсумка! – Эд уселся на пригорок, вытащил шомпол, достал ветошь и отвертку и начал чистить винтовку. Но и покончив с этим достаточно грязным занятием, он не встал, а набил и раскурил еще одну трубку.

Винтовка лежала у него на коленях, он поглаживал приклад, затвор. Казалось, он баюкает ее как ребенка.

На обратном пути Эд свернул к дому Дуда-Строителя.

Дуд-Строитель получил свое прозвище на Пограничье. Нередко отбитые кочевники обнаруживали у себя в тылу невесть откуда взявшиеся засеки на самых удобных путях отступления. И хорошо, если пустые, а то и с кем-нибудь вроде Эда. Да и сам Дуд стрелял неплохо.

– Привет, – окликнул Дуд. – Зайдешь?

– Да, руки бы вот помыть.

– Элла, принеси помыться гостю!

Элла, старшая дочь Дуда, не заставила себя ждать. Потом, ничего не спрашивая, выставила на стол кувшин домашнего пива, хлеб, соленья, и сказала:

– Мы с мамой готовим обед. Вы останетесь обедать, дядя Эд?

– Спасибо, не откажусь.

Обедать с Дудом было всегда весело и сытно. Казалось, и Эд начал улыбаться, вспоминая Пограничье.

Воздав должное обеду и пиву, мужчины уселись с трубками на крыльце. Дуд начал было насмешничать над соседями, но Эд его прервал:

– Дуд, купи мою винтовку.

Дуд чуть не поперхнулся дымом:

– Ты что, сдурел?

Все знали, что винтовку Эд унаследовал от отца, погибшего, когда Эду было всего пять лет. Семнадцатилетний Дуд лично привез ее и отдал Эду.

– Тебе что, деньги нужны? Винтовка-то старомодная, хотя и хорошая. А денег я тебе и так могу одолжить. Отдашь, когда сможешь.

– Деньги есть, не в этом дело. И так она два года в чулане лежала. Не нужна она мне больше. – Помолчал и добавил: – Тори не любила ее.

– Кого?

– Винтовку.

– Знаешь что, – сказал Дуд после небольшого раздумья, – я, пожалуй, куплю ее у тебя. Не для себя, у меня своя есть, и у сыновей есть, новые. А вот найдет себе Элла хорошего парня, ему подарю.