Руины веры - стр. 66

Райан в спешке не надел шапку, и сейчас отросшие темные волосы падают на глаза и прикрывают часть лица. Живи этот парень в Верхнем мире, с его природными данными и при должном уходе, у него не было бы недостатка внимания от представительниц противоположного пола. Да, «наверху» обращают внимание на внешность при выборе партнера, здесь же женщины в первую очередь думают: «А сможет ли он меня защитить?» А если мужчина при этом выглядит как мохнатая горилла и жертва осколочного взрыва — дело десятое. Впрочем, у Кесседи и в Нижнем мире должны быть неплохие шансы найти себе подружку.

Райан по-прежнему меня игнорирует, и у меня закрадываются сомнения в том, что он меня заметил. Но ведь так не бывает, правда? Значит, ждет, что пойму: мне здесь не рады, — и уйду. Но я не ухожу. Хочу быть в курсе того, что происходит, и получить информацию от Кесседи куда больше шансов, чем от Коэна.

И я просто хочу здесь быть.

Спустя несколько минут Райан тоже понимает, что упрямства мне не занимать, и поднимает голову. Его взгляд бьет по мне плетью, вызывая желание бежать и не приставать к человеку, который хочет побыть один. Но давать волю желаниям не в моих правилах.

Сколько ему? Восемнадцать? Девятнадцать? Сейчас Кесседи кажется мне старше, а в его взгляде такая тоска и бессилие что-то изменить, что и мне хочется выть на луну. Он просто смотрит на меня, предостерегающе, будто силой мысли хочет передать сообщение: «Не подходи и убирайся к чертям».

Медленно бреду к нему, засунув руки в глубокие карманы штанов. Решаю для себя: если попросит оставить его одного вслух, то послушаюсь и уйду. Но Кесседи молчит.

Подхожу и тоже сажусь на остатки дивана, оставив между нами не меньше метра.

Некоторое время сидим молча. Райан докуривает одну сигарету, тушит ботинком, а потом достает следующую и прикуривает. Протягивает мне пачку, но я качаю головой: еще этой гадости мне не хватало. Он пожимает плечами и убирает сигареты обратно в карман.

— Фред прислал? — спрашивает, когда от сигареты остается половина.

Хмыкаю.

— Нет, добровольный порыв.

— Боишься, что поведаю ему, где догнал тебя ночью. — Вопросительная интонация в голосе отсутствует, и я не могу понять, спрашивает он или утверждает.

— Хорошо бы не сказал, но если скажешь… нет, не боюсь, — говорю откровенно. Чего мне бояться? Если Коэн узнает — убьет, и дело с концом. Страхи меня не спасут и не помогут.

Жду, что Кесседи спросит, не шпион ли я, или на кого работаю, или с кем у меня была встреча прошлой ночью. Но Райан не задает вопросов, на которые заведомо отвечу ложью.