Руины веры - стр. 43
— Цена… — Он ухмыляется. — Цена — преданность. Всецелая. Выполнение работы на общее благо. Мое слово — закон. Если я говорю: прыгай, — прыгаешь. Говорю: не дыши, — задыхаешься. — Молчу и не думаю спорить, пусть говорит. — Мышь не первый, на кого поднял руку Здоровяк Сид, — продолжает Коэн, — он уже как-то убил одного из наших, и я доволен, что ты с ним поквитался. Можешь считать это первым взносом. А дальше посмотрим.
Ни слова о деятельности банды. Доверие мне придется заработать.
— Хорошо, — соглашаюсь. — Прыгать?
Коэн заходится в хриплом хохоте, оценив мою шутку.
— Я скажу когда, — отвечает, отсмеявшись. — А сейчас иди, у нас есть пара пустых коек, Рыжий тебе покажет. Скажи, я приказал провести экскурсию.
Киваю, после чего поднимаюсь, подхватываю куртку и выхожу.
7. Глава 7
Стоит мне появиться из-за шторы, как упомянутый ранее Рыжий тут как тут. Интересно, подслушивал? Судя по отношениям в банде между главарем и рядовыми членами, не посмел бы.
— Брэд, — обращаюсь, — ты же Брэд? — С готовностью кивает. — Коэн сказал, ты покажешь мне, что и как и где незанятая койка.
— О чем речь! — приосанивается мальчишка, будто ему поручили важнейшую миссию. — Кстати, можешь звать меня просто Рыжий, так все зовут.
— Но тебя ведь зовут Брэд? — Дожидаюсь растерянного кивка. — Вот и буду звать тебя Брэд, — оканчиваю фразу.
— Л-ладно, — удивляется Брэдли Попс, но видно, что он доволен.
— Ну, так что? — устаю стоять столбом и тороплю парнишку. К тому же в моих руках все еще находится куртка, которую я не знаю, куда деть. — Показывай хоромы.
Брэд сразу делается серьезным, ответственно подходя к взваленным на него обязанностям. Хмурится, чешет затылок.
— Та-а-а-ак, — протягивает, точь-в-точь учительница математики, которая преподавала в моем классе еще в той, моей другой жизни. Тоже, наверное, где-то видел и повторил. — Куда бы тебя поселить?
— А что, большой выбор? — не верю, тут не так много места.
— Выбор есть, — кивает Попс, — целых два! — И он с гордостью показывает мне два пальца. Уважительно присвистываю.
Мы идем по проходу и останавливаемся у одной из «комнат». Попс без стука и предупреждения распахивает импровизированную дверь из шторы, и я вижу две узкие койки, между которыми от силы полметра, где стоит трехногий облезлый табурет — точная копия того, на котором восседал Коэн. Одна из коек занята: на ней сидит парень на пару лет старше меня, светлые волосы до плеч, нос не единожды ломаный.
Парень смотрит на меня с плохо скрываемым презрением. Тонкие губы недовольно кривятся.
— Что, — хмыкает, — оставил он тебя? — тем не менее обращается ко мне напрямую. Во взгляде и позе открытая враждебность.