Рубидий - стр. 12
Но Жиан Жиакомо не поступился принципами. Он исправно появлялся на рабочем месте минута в минуту, привычным жестом бросал шубу гному и проходил сквозь стену к себе в отдел. Занимался он исключительно научной работой по утвержденной теме: трансфигурацией тяжелых элементов. От сотрудников он требовал того же, что привело к массовому оттоку таковых. Сейчас у Жиакомо из более-менее значимых фигур остался только Корнеев, который все еще надеялся защититься.
В воздухе раздался какой-то тихий звук. Привалов повернулся и увидел маленького зеленого попугайчика, сидящего на шкафу с распечатками.
– Др-рамба! Р-рубидий! Кр-ратер Р-ричи! – сообщил попугайчик. – Сахар-рок? – просительно сказал он, склоняя голову набок.
Привалов вздохнул. Открыл дверцу шкафа и достал коробку. Когда-то она была коробкой с сахаром, а теперь, пожалуй что – из-под сахара. На дне лежало несколько некондиционных кусочков.
– На, жри, – сказал он, давая попугаю самый маленький.
– Пр-римитив, – довольно сказал попугай, устраиваясь на столе с добычей. – Тр-рудяга.
– И то верно, – вяло согласился Привалов. Общаться с попугаем не хотелось.
Попугай это, видимо, почувствовал.
– Др-рамба игнор-рирует ур-ран, – попробовал он заинтриговать собеседника.
– Да ну тебя, Фотончик, с твоими драмбами, – сказал Привалов, думая, не занять ли корнеевское кресло. Его останавливало только то, что Корнеев мог материализоваться в нем в любой момент. Последствия могли быть самые неприятные.
– Дыр-ра вр-ремени, – попробовал попугай снова.
– Если у тебя есть дыра, заткни ее, – отозвался Саша.
Фотончик появился в Институте в шестьдесят третьем. Он возник как побочный продукт экспериментов одного из директоров НИИЧАВО, Януса Полуэктовича Невструева. Тот стремился покорить время, в чем и преуспел: где-то в отдаленном будущем он построил машину времени и отправил самого себя в прошлое. Это и породило двух директоров сразу. Причины своего поступка он не объяснял. После семьдесят пятого года у него и спрашивать перестали, поскольку именно тогда он опубликовал свой главный научный результат – обобщенную теорему причинности.
Как известно, из общих законов причинности следовало, что информация и материальные предметы как ее носители не могут переноситься против вектора времени. Невструев доказал, что это все-таки возможно – но только в том случае, если перенесенная информация не имеет для прошлого никакой практической ценности. То есть в прошлое нельзя было закинуть сложный научный прибор, учебник по физике или хотя бы слиток золота. Но можно было забросить туда коровью лепешку, графоманское сочинение на эротическую тему. Или вот, скажем, попугая.