Рубидий - стр. 13
Одно время Фотончик возбуждал любопытство, потому что сыпал напропалую интересными словечками – «дыра времени», «уран», «атмосфера горит» и тэ пэ. Все думали, что он участвовал по меньшей мере в звездной экспедиции.
В конце концов У-Янус, страдальчески морщась, объяснил ближайшим сотрудникам, что попугай предназначался к участию в съемках детского фильма «Большое космическое путешествие», для чего и был научен всяким космическим выражениям – чтобы самого себя озвучивать настоящим попугайским голосом. Идея была дурацкой, но принадлежала самому Сергею Михалкову, спорить с которым никто не осмелился. Птицу взяли из уголка Дурова, а космонавтский лексикон в нее магически вложил лично Янус Полуэктович. Увы, в первый же день съемок попугай нагадил Михалкову на французский пиджак, после чего ни о каких птицах в кадре не могло идти и речи. Невструев пожалел Фотончика и оставил у себя дома. Долгое время они жили душа в душу, пока в конце восьмидесятых Янусу Полуэктовичу не подарили ангорскую кошку. В результате Фотончику пришлось отправиться в прошлое в качестве подопытного.
Сотрудники из всего этого поняли, что попугай – никакой не космический волк, а неудавшийся артист. Интерес к нему пропал. Более того, птицу – которая имела привычку мешать работе и оставляла следы жизнедеятельности – начали гонять. Только Привалов относился к Фотончику по-доброму и подкармливал сахарком.
– Кор-рнеев гр-руб, – снова попытался привлечь к себе внимание попугай.
Привалов не ответил. Он думал, не пойти ли ему в город, в избушку Наины Киевны. Старая ведьма открыла у себя в Изнакурноже кооперативную обжираловку с мухоморным пивом, сваренным по старинному рецепту. Пиво било по шарам со страшной силой, и у Привалова было как раз подходящее настроение. Останавливал его только неизбежный домашний скандал.
В воздухе раздался свист, и откуда-то сверху в пустое кресло рухнул Витька.
Вид у Корнеева был жалкий. Судя по всему, Жиакомо применил пропесочивающее заклятье – а может, и вздрючной вольт. В любом случае завидовать тут было нечему.
Витька это почувствовал.
– Пропесочили меня, – сказал он. – Ты это… извини, Сань, за всю эту ж-ж-ж-ж-ж. Меня по мозгам спиртягой долбануло. А я с устатку и не евши…
Отходчивый Привалов кивнул. Потом, подумав, сотворил дубля, и тот повторил путь к сейфу.
– Ладно, – сказал Саша, немножечко гордясь своим великодушием. – Давай еще по одной.
– Ну вот это дело, – тут же воспрял Витька. – А то сразу ж-ж-ж, ж-ж-ж…
День сегодня точно был особенный. Привалову снова пришла в голову простая мысль.