Роза пустыни - стр. 11
– Сувенир! – воскликнула Лера.
Латия отложила какой-то свиток, а Джамин и вовсе бросил перебирать какую-то крупу. Оба внимательно смотрели на гостью, которая с интересом рассматривала обычный светильник. Мать что-то сказала мальчику и вернулась к работе. Лера ловила на себе ее настороженный взгляд, но сейчас ей было не до этого. Она пыталась разгадать загадку своего таинственного перемещения и, кажется, нашла ответ. Присмотревшись, поняла, что знаки на лампе в доме женщины было точно такими же, как те, что украшали покупку, сделанную в Марракеше.
– Что это значит? – спросила Валерия, указывая на орнамент, украшавший светильник. – Это какой-то код, который открывает дверь в другой мир? Может быть, магия, как в сказке об Аладдине? Только я не загадывала никакие желания, я домой хочу.
Латия лишь раз взглянула на гостью и вернулась к своим делам. Непонимание, мелькнувшее в ее взгляде, Лера посчитала притворством. Зачем она кому-то понадобилась здесь. Почему ее бросили умирать, если знали о том, что она появится в этом мире? Значит, караван не был случайностью, как и спасение в пустыне и от разъяренной толпы. Что-то не складывалось в этом хитроумном плане, все ходы в котором были просчитаны заранее, но что именно, оставалось неясным.
– Я обычная девушка, без больших денег и ценных связей. У меня даже парня нет. Я не знаю и не умею ничего такого, что могло бы вам пригодиться. Пожалуйста, отпусти меня домой!
Хозяйка отложила бумагу и приготовилась слушать. Воспользовавшись ситуацией, Джамин оставил скучное занятие и выскочил на улицу. Мать проводила его внимательным взглядом, предупредила о чем-то, судя по тону, но тот лишь отмахнулся. Мальчишки везде одинаковы! Женщина кивнула, дав знак продолжить.
Как объяснить, чего она хочет? Как убедить вернуть ее обратно? Без знания языка это совершенно невозможно. Жесты тоже трактовались по-своему даже у разных народов Земли, а здесь и вовсе следовало быть осторожной, чтобы ненароком не обидеть или не разозлить кого-то. Осталась надежда на рисунок.
Лера поманила Латию за собой. На песке перед входом она пальцем схематично изобразила человека, дом. Провела стрелку в сторону и начала рисовать местное жилище, но хозяйка быстро стерла все ногой. Мгновение спустя ситуация повторилась. Женщина размахивала руками, что-то негромко говорила, будто боялась, что их услышат. Заметив кого-то из соседей, тут же толкнула гостью внутрь и закрыла дверь. Именно страх читался на ее лице, а не возмущение или злоба. Создавалось впечатление, что письменность или любые изображения были запрещены здесь. Это было тем более странно, что сама она только недавно что-то записывала.