Ровельхейм 2: Право на жизнь - стр. 25

– Нет, конечно. Это самая простая, примитивная форма. Просто сырая магия. И уже другие преподаватели будут учить Вас изменять её, подстраивать под текущие задачи. Мы пока осваиваем только контроль. За орехи спасибо, и себе возьмите, очень вкусные. Итак, продолжим. В этот раз зачерпните чуть больше…

***

– Хельме, дурак, измажешься весь травой! Погоди, я и плед взяла, помоги-ка…

Я вытряхнула сумку, только вместе с голубым пледом на землю шлёпнулось кое-что ещё. Чёрный всклокоченный клубок возмущённо прошипел «мгрф-фя!» и заметался по полянке, не найдя укрытия лучше, чем глубокая корзинка с продуктами. У Мексы глаза на лоб полезли.

– Ардин, это что? – с беспокойством глядя на припасы, спросил Анхельм.

– Да вот… завелось. Подкармливаю… Видимо, ночью уснул в сумке, а я с утра не доглядела…

В корзинке подозрительно зашуршало и зачавкало. Быстро же у крыжтёнка режим сна на режим еды переключается.

– А… оно же сожрёт всё, – с отчаянием смотрел Хельме на подрагивающую корзинку.

– Дин, погоди. Как «завелось»? – Мекса, наоборот, смотрела на торчащие острые ушки с каким-то священным трепетом. – Это же манс…

– Ну, как… Само приползло, да и осталось. Манч, ты хотела сказать? Да не, вроде не похож…

– Манс!

Мы с Хельме недоумённо переглянулись, впервые услышав незнакомое слово. А Мекса, отодвинув нас, подошла к корзинке ближе и неожиданно запела. Низко-низко, еле слышно, каким-то утробным пением. Чавканье прекратилось, острые чёрные ушки замерли. Мекса продолжала петь, мерно раскачиваясь, и ушки поползли наверх, являя миру настороженные зелёные глаза-бусинки, умную острую мордочку и длинные усы, перепачканные соусом. Мекса замолчала и чёрная головка юркнула обратно.

– Манс… настоящий! Я их лет семьдесят не видела…

– Мекса, тебе и двадцати нет, что ты такое говоришь…

– Я-мы, – смутилась она. – Мы. Отец не видел. Дед ещё застал. Ай, потом объясню. Это же манс!

– Да поняли уже! Что за манс?

– Проводник.

– Мекса, я тебя стукну когда-нибудь, вот клянусь! Объясни уже толком!

– Мансы всегда в Лесу жили. Порождения магии. Изначальной. Магия уходит, мансы уходят. Люди ещё давным-давно от них манчей вывели. Только ваши манчи уже без магии: глупые, ленивые. А диких мансов давно не видели. Они проводники. Только сами выбирают, кого вести.

– Куда вести-то?

– Вообще, – пожала плечами Мекса. – По жизни.

Объяснила, так объяснила.

– А в Академии он откуда взялся, раз их даже в Лесу не осталось?

– Пришёл. Или возник. Значит, была необходимость. У тебя, Ардина.

– Не-не, погоди, а я-то тут при чём? Он ко мне случайно залез, и даже хорошо, что в сумке спрятался, вот тут на природе и оставим…