Ровельхейм 2: Право на жизнь - стр. 17

– Здесь озеро, господин Сарттас.

– О-оо… Очень хорошо, Ардинаэль… Озеро. Опишите его.

– Оно чёрное. Но я пока не знаю: сама вода чёрная или это оно настолько глубокое.

– Пока не подходите к воде, не проверяйте. Очертите взором все его берега, медленно, по окружности.

– У него нет берегов, мэтр Сарттас. Кроме того, на котором я стою.

– Э-ээ… а-а… Хорошо, Ардинаэль… Вообразите на том месте, где стоите сейчас, какой-нибудь знак. Дерево или символ…

– Здесь есть большой камень.

– Запомните его. Теперь идите от этого камня вдоль берега. И считайте шаги вслух.

– Один, два, три… – послушно начала я отсчёт.

…

– Восемь тысяч триста шестьдесят три… Я снова вижу тот камень, мэтр Сарттас.

Моя первая медитация заняла около двух часов. Я просто шла и шла вокруг бескрайнего озера. Не устала ни от счёта, ни от воображаемой ходьбы. Когда же мэтр Сарттас наконец позволил мне открыть глаза, я обнаружила его сидящим напротив со взмокшим лбом.

– Вот ваша магия, Ардинаэль, – промокнув платком лоб, сказал мэтр Сарттас. – Столько её у Вас сейчас. Когда Вы тратите её, озеро уменьшается. Но как каждое озеро восполняют подводные ключи и горные ручьи, так и ваша магия потом восстанавливается до прежних объёмов. На сегодня достаточно. Для меня так точно. Тренируйтесь, Ардинаэль, но не трогайте пока воду в озере, ради всех богов…

Следующие «погружения» уже проходили быстрее. Во второй раз я легко обежала озеро вокруг, потратив в три раза меньше времени. Не ноги же бегут, мысль. А в третий раз подумала – и просто воспарила в воздухе, облетев озеро минут за семь.

Сейчас я привычно следовала схеме мэтра Сарттаса. Глаза закрыты, взор вглубь себя. Сначала нос. Пахнет булочками и немного краской, сама же перекрашивала кухню пару недель назад. Теперь вкусы. Варенье, сладкое. Освежающие листики мяты в чае. Ещё ниже, горло. Слова не идут, но я бы сейчас запела. Теперь расправить грудь, вдохнуть ещё глубже. Вот и озеро. Не касаюсь воды, просто парю вдоль берега, всматриваясь в темноту вод. Один, два, три… Что должно измениться? Появится лунная дорожка на чёрной водной глади? Мерцающие рыбы в глубине? Как ещё может проявиться моя белая магия? Сто тридцать восемь, сто тридцать девять… Триста семьдесят шесть. Камень. И ничего, кроме черноты.

Я открыла глаза. Все шесть с лишним минут, пока я осматривала свой резерв, Мекса, Беата и Анхельм сидели, не шелохнувшись. Виновато развела руками.

– Беата, родная, заваришь ещё чаю?

– Чаю? – протянула Беата, быстро оценив реакцию остальных. – Так пекарский сынок и за винишком сбегает, только свистни… Что уж тут. Чай, нам с тобой на одной кровати не впервой, в другую спальню Мексу положим, а ты, красавчик, внизу на диване не побрезгуй. Ох, и замороченные вы тут на этой своей магии, я смотрю…