Ровельхейм 2: Право на жизнь - стр. 15
Тем же вечером он получил первую в своей жизни звонкую затрещину от деда, до сих пор заправлявшего семьёй. Впрочем, следом крепкий дед аж до хруста сжал его в объятиях.
– Ты будешь магом, мальчик мой. Не каждой семье выпадает это счастье. А сейчас слушай меня, малец, и запомни накрепко, что я скажу. Ни одна живая душа не должна знать о твоём даре. В лучшем случае – запечатают вместе с твоей ещё даже не проснувшейся магией. Эта сила и так повсюду на убыль идёт, так что добром делиться с тобой ни один маг не станет. А заберёшь силой, как сегодня – убьют.
Той же ночью маг-водник тихо-мирно отошёл в мир иной. От старости, сурово озвучил официальную версию дед. Данстор запомнил. Чтобы ни одна живая душа.
До совершеннолетия он ещё несколько раз забирал магию. Осторожно, по мелочи: крохи из шаров-светильников, остатки из почти разряженных бытовых артефактов и амулетов. Магия пока не слушалась, ускользала, рассеивалась, но в те короткие моменты Данстор мечтал, как станет управлять ею. Оставалось лишь дождаться, пока проснётся собственная, тогда-то он найдёт применение дару.
И вот сейчас, доучившись до второго курса и ни разу не вызвав подозрений своими изысканиями, надо же было так глупо попасться… Данстору ещё повезло, что ни заметивший его с молотом у разрушенной стены преподаватель, ни ректор не заподозрили в его действиях ничего, кроме обычной студенческой шалости.
Один осколок камня отлетел неудачно и распорол Данстору левую щёку почти до кости. Чудом не задело глаз, хотя по брови тоже полоснуло. Но какие к крыжтам лекари, когда Данстор обнаружил такую силу, что всем этим недоучкам и не снилась?
3. Глава 3
– Девонька моя! – тут же запричитала Беата, как только мы переступили порог лавки «Нужные вещи». – Живая, здоровая!..
Пусть и выяснилось со временем, что мы с Беатой как минимум ровесницы, а то и я её старше, искоренить её отношение ко мне, как к младшей сестре, было невозможно. Да и я была совсем не против.
– Увёз, гад, и ни слуху ни духу! – возмущалась она. – И добро бы сам потом вернулся – нет же! Только мордоворотов своих прислал за вещами! Вот и переводи на такого продукты! А тех я и добром выспрашивала, и поварёшкой грозила, да что с них взять, коли сами ничего не ведают… Ну, да поняла хоть, что ты там останешься. Вот с утра все глаза и проглядела в окно – приедешь ли? Воскресенье же…
– Приехала, моя хорошая, как же я тебя брошу, – мы смеялись, не в силах разорвать объятия, хотя не виделись всего неделю. Пара месяцев жизни в городе, и у Беаты уже прорезался местный говорок: не иначе у соседки-пекарши переняла.