Российский колокол №1-2 2021 - стр. 16

Вдруг закрылись глаза морщинами век, и я, то ли сочинив, то ли вспомнив один цветок жалконький, прошептал:

– Отчего ты такой?

– Не знаю, – ответил цветок.

– А отчего ты на других непохожий?

– Оттого, что мне трудно.

– А как тебя зовут?

– Меня никто не зовёт, – сказал маленький цветок, – я один живу… Я тружусь день и ночь, чтобы жить и не умереть…

Своей рукой я держал разводной ключ, чтоб они не разлучились. И тут рука отпустила ключ, он упал на железную тарелку, произведя шум, отчего я мгновенно проснулся.

– Столько дней в пути, глаза уж сами жмурятся… Как это там говорится? Ах да! Нынче я не буду глаза смежать… Нынче я на свет буду смотреть.

…Горизонт сделался туманно-кефирным.

Ветер, что весь день мытарил мой воздушный шар, теперь улёгся на льды недалёкой Антарктиды. Сам себе я напоминал индейца, покрытого сосульками, будто украшениями. Благо спасал комбинезон для альпинистов, в котором я когда-то восходил на Эверест.

Зашумело. Словно птица захлопала крыльями над головой. Никак не могу привыкнуть к сигналу спутникового телефона.

– Алло! Отец, ты как?

– Нормально. Несу свои воспоминания при себе.

– Послушай, тебя вот-вот накроет холодный фронт из Индийского океана. Будет гроза.

– Ясно, Оскар.

– Отец, пожалуйста, постарайся обогнать этот фронт… А потом двигайся к Австралии.

– Следующий сеанс связи через два часа?

– Да. Будь осторожен!..

Я будто подслушивал сам себя, будто пытался услышать обрывки разговора в соседней комнате: «Надо мной днём всё время должно быть солнце, а ночью – звёзды. Если над шаром нет звёзд или солнца, значит, падаю. А если я спущусь в тучи, то они меня придавят и сбросят в океан… Но нельзя мне упасть и утонуть. Со мной крест, в котором сорок шесть мощей святых… На мощи надо молиться, ими нельзя разбрасываться. Фёдора Конюхова потеряете – не обеднеете, а мощи жалко…»