Романовы. Последние дни Великой династии - стр. 24

Спустя многие годы, во время Первой мировой войны, император Николай II с грустью рассказывал на прогулке в парке детям о мученической смерти своего деда Царя-Освободителя.

«Мы завтракали в Аничковом дворце, мой брат и я, – говорил он, – когда вбежал испуганный слуга: “Случилось несчастье с императором, – сказал он. – Наследник (Александр III) отдал приказание, чтобы великий князь Николай Александрович (то есть я) немедленно приезжал бы в Зимний дворец. Терять время нельзя”.

Генерал Данилов и мы побежали вниз и сели в какую-то придворную карету, помчались по Невскому к Зимнему дворцу.

Когда мы поднимались по лестнице, я видел, что у всех встречных были бледные лица. На ковре были большие красные пятна. Мой дед истекал кровью от страшных ран, полученных от взрыва, когда его несли по лестнице. В кабинете уже были мои родители. Около окна стояли мои дядя и тетя. Никто не говорил. Мой дед лежал на узкой походной постели, на которой он всегда спал. Он был покрыт военной шинелью, служившей ему халатом. Его лицо было смертельно бледным. Оно было покрыто маленькими ранками. Его глаза были закрыты. Мой отец подвел меня к постели. “Папа, – сказал он, повышая голос, – Ваш «луч солнца» здесь”. Я увидел дрожание ресниц, голубые глаза моего деда открылись, он старался улыбнуться. Он двинул пальцем, но не мог поднять рук, ни сказать то, что хотел, но он, несомненно, узнал меня. Протопресвитер Баженов подошел и причастил его в последний раз. Мы все опустились на колени, и император тихо скончался. Так Господу угодно было», – печально закончил свой рассказ Николай II.

По свидетельству приближенных: «Он продолжал идти молча. Не было ни грубых слов по отношению к убийцам, ни возмущения. Покорность воле Божией была основой его религии, и его вера в Божественную Мудрость, которая направляет события, давали Николаю II то совершенно сверхъестественное спокойствие, которое никогда не оставляло его»^>34.

Эту трагедию болезненно пережила вся императорская фамилия. Великий князь Александр Михайлович отмечал в своих воспоминаниях: «Образ покойного Государя, склонившегося над телом раненого казака и не думающего о возможности вторичного покушения, не покидал нас. Мы понимали, что-то несоизмеримо большее, чем наш любящий дядя и мужественный Монарх, ушло вместе с ним невозвратимо в прошлое. Идиллическая Россия с Царем-Батюшкой и его верноподданным народом перестала существовать 1 марта 1881 г. Мы понимали, что русский Царь никогда более не сможет относиться к своим подданным с безграничным доверием… Романтическая традиция прошлого и идеалистическое понимание русского самодержавия в духе славянофилов – все это будет погребено вместе с убитым императором в склепе Петропавловской крепости. Взрывом прошлого воскресенья был нанесен смертельный удар прежним принципам, и никто не мог отрицать, что будущее не только Российской империи, но и всего мира зависело теперь от исхода неминуемой борьбы между новым русским Царем и стихиями отрицания и разрушения»