Роковой год цесаревича Николая - стр. 31

Ники махнул рукой:

– Я на всё согласен – кроме чая, конечно. Единственное условие – чтобы в вино мне никто не плевал.

– Это можно обеспечить, – пообещал дядя Сергей.

Потом Ники пил терпкий немецкий рислинг и разглагольствовал о том, как хорошо было бы сейчас оказаться либо в монастыре, либо где-нибудь на экзотическом юге, как это произошло с главным героем увлекательной книги «Принц Индии», которую он недавно начал читать.

– Лучший отдых – на зеленых холмах Южной Германии, – возразила Элла. – Я положительно настаиваю, милый Ники, чтобы ты поехал с нами в Кобург51. Там уже настоящая весна, тепло, магнолия цветет…

– Магнолия – это хорошо, – меланхолично отозвался Ники, допивая третий – или уже четвертый? – бокал.

– Знаешь, я даже обижусь, если ты с нами не поедешь! – Тетенька решительно отставила чашку в сторону. – В конце концов, Аликс тебя ждет, она очень хочет поговорить.

– Все, что я имею ей сказать, – что собираюсь уйти в монахи. Тибетские, скорее всего. – Ники даже взбодрился. Наконец-то он набрался смелости признаться тетеньке, что не испытывает никаких чувств к Аликс. Хвала рейнскому эликсиру! – Я разочаровался в женщинах, в любви, в жизни… И, кажется в фотографии.

– А как насчет горячих претцелей? В них ты не разочаровался? – насмешливо полюбопытствовал дядя Сергей и дружески хлопнул Ники по плечу: – Поехали, приятель. Силком тебя никто под венец не потащит. Развеешься. Древнее оружие в крепости посмотришь.

Последний аргумент сломал ледяную стену, которую Ники выстроил между собой и окружающим миром.