Родовая отметина - стр. 38
– Не ропщите, братия! Выведать надоть – подосланы они али нет! Акимка-крюк у мёртвого прознает правду. Не ропщите зазря! А мы округу оглядим: нет ли пришлых и войска чужого!
Последние слова подействовали, и народ потянулся в городище, возбуждённо обсуждая происшедшее. А князь с воями, выстроившихся в две шеренги, направился в прилегающий лес.
Летний день заканчивался. Унылое солнце висело над лесом в лёгкой дымке облаков. На городище наваливались длинные тени…
Утро начиналось хмуро, тревожно. Акимка-крюк, здоровенный мужик, с изрезанным шрамами лицом и оголённым мощным торсом, встретил Денислава, вошедшего в “пыточную” с двумя дружинниками, приветливо. Он благостно, даже ласково, осмотрел парня с головы до ног так, как примериваются к телку, перед тем, как его подрезать, разделать и приготовить поварам. Потом обошёл кругом и махнул стражникам рукой:
– Подьте вон, не мешайте…
Те подозрительно переглянулись и не спеша вышли.
Пыточная представляла собой странную смесь мастерской, кузни, фельдшерского пункта и скотской бойни! Механизмы, станки, верстаки, громоздились, как в столярке. Ножи, ножницы, крючочки, шила разных размеров, молотки, топорики и другой инструмент, аккуратно разложенный на отдельном столике, отдалённо напоминал медицинский. В углу горн, в котором тлели остатки дров. Свисающие с потолка верёвки: одна с крюком, другая с петлёй – и стены, обрызганные тёмно-коричневыми и красными, разной формы пятнами навевали тоскливые мысли о разделке туш.
Акимка продолжал обходиться с Дениславом учтиво. Он пододвинул громоздкий, неопрятного вида стул:
– Присядь…
Денислав торопливо уселся и заговорил взволнованно:
– Пошто меня пытать? У меня и моих людей нет злого умыслу. Пришли с добром, отыграть праздник шута горохового…
– Ого-го-го! – перебивая, передразнил его палач. – Ишо не встречал правдивых, – он наклонился с кривой гримасой и заговорщицки зашептал: – У каждого тайна есть… Скоки людишек через мой крюк проскочило, и у каждого нашлось тайное… Наш князь знает сие.
Зазвонили вдали колокола, палач выпрямился, посмотрел на маленькое оконце, перекрестился и продолжил философствовать. Денис слушал и покрывался смертным потом. То ли Акимка давненько не упражнялся в своём изуверском умении, то ли настроение у него было хвастливое, но рассказывал он страшное!
Оказалось, палач практиковал в пытках три главных ступени: обыкновенное битьё плетью узника, привязанного к колоде. Подвешивание за ноги. И, как последнюю, самую действенную ступень – на крюк за ребро! Применение молотков, раскалённых щипцов, спиц и тому подобных изувер считал промежуточными стадиями.