Родить от чудовища - стр. 6

Выглядит отлично. Но глаза напуганы.

Я ей не сказал, что привезу сегодня куклу.

Свою новую игрушку. Давно хотел себе такую.

Чтобы трахать кого-то.

Помимо невесты.

4. 4. Девственница

(Цветана)

Я не знала Анвара. Была уверена, что мы с ним не виделись раньше. Но он вел себя, как истинный подонок.

Издевался надо мной, словно я не человек.

Я ощущала себя загнанной косулей.

Когда тебя окружили охотники, лают собаки.

На меня и правда лаяли псы. За спиной разрывался вольер — его клыкастые обитатели пугали рычанием, свирепыми нападками на ограду.

Уверена, что дай им волю — выпусти из загородки — и они набросятся на меня, чтобы растерзать. Как кролика.

Я стояла на коленях. Прямо на цементе.

В луже технической воды. Которой обычно смывали грязь на колесах роскошных внедорожников.

Вся мокрая. Одежда промокла до нитки.

У меня все еще катились слезы по щекам, но этого уже не было видно. Да и плакать становилось все труднее и труднее. Было просто нечем. Я теряла силы.

Вся тряслась от холода, изнеможения. Пальцы синели, я их почти не чувствовала. Еще и эти кандалы на запястьях…

Морально я готовилась к смерти.

Это странное чувство.

Но оно настигло меня, как охотничий пес.

Выследило, загнало в угол. И я уже не могла оттуда выбраться.

Просто сдалась. Опустила голову.

И не нашла в себе силы поднять ее даже тогда, когда в лужу ступили знакомые лаковые туфли. Серые брюки безупречной глажки.

Я знала, что это Анвар Камаев.

Он приблизился ко мне. И в отражении на воде я увидела, как сверкает нож. Отполированное лезвие клинка.

— Скажи, ты правда еще никому не давала?

Я смотрела на блики ножа на воде.

И боялась поднимать глаза.

Казалось, что как только я это сделаю — он схватит за подбородок и перережет горло.

Словно курице. Домашней утке.

Которую для того и привезли домой — чтобы отрезать голову.

— Не знаю, — ответила я тихо.

Очень тихо. Робко. Неуверенно.

Потому что правда не знала, были ли у меня контакты с парнями.

Сейчас я думала об этом меньше всего. Обычно жизнь человека не зависит от того, был ли он с кем-то в постели.

Или же грядет тот самый первый раз.

— Что ты "не знаешь"?! — гаркнул он.

— А… — выдохнула я от страха.

Когда он сделал это.

Схватил меня за подбородок, как я и боялась.

Задрал мою голову так, чтобы обнажилось горло.

Кожа натянулась, будто приглашая к венам.

Сейчас он опустит руку с ножом. Проведет им от уха до уха. И я истеку кровью прямо в этой луже грязной воды посреди двора какого-то бандита.

Меня даже будет некому похоронить, как человека.

— Я точно знаю, что ты целка. Еще девочка совсем. Ни с кем не еблась. Угадал ведь? Зачем тогда мычишь, как корова? Может, тебя сразу прирезать, чтобы не мычала?