Ришка и Перунов цвет - стр. 10
Утерла слезы, заставила себя не слушать леденящие душу звуки схватки позади себя, и с изумлением поняла, что выбежала на опушку леса – аккурат с тем местом, где входила в него!
Раздумывать не стала и, мгновение передохнув, продолжила путь. Это было похоже на дурман, ноги то и дело подворачивались, замутнëнному взору то тут, то там мерещились тени. Я не помнила, как добралась до жилых домов, не знаю, видел ли меня кто, или нет, но силы мои были на исходе.
Бег мой заметно замедлился, вскоре я перешла на заплетающийся шаг…
Вот он, дом родимый! Счастье, спасение!..
Но не успела я за забор зайти, не успела отгородиться от мира опасного. Страшный порыв ветра вжал меня спиною в калитку, и я увидела…
На меня, прямо по воздуху, летела баб Фëкла. Глаза выпучены, рот
перекошен, длинные спутанные пакли развевались по ветру. Старуха
потянулась ко мне своей костлявой рукой с острыми, грязными ногтями, издавая замогильный вой…
Но тут меня обхватили сзади, да потянули назад, тело мое развернулось, и вот я уже стою посреди зала бабушкиного дома. Снаружи донесся нечеловеческий крик, по окнам словно застучали сотни кулаков.
Но как я оказалась здесь?..
Словно в ответ на мой вопрос, позади раздался тяжелый вздох, и кто-то низким голосом сказал:
– Ох, девонька, и наклочила ты делов…
Видно, то был предел моих сил, потому как подкосились ноги, и я упала на пол. В груди стало так тяжело, так горько!.. Спину сковало от чужого взгляда, но не обратила я на то внимания, ужё неважно всё было.
Я опустила цветок перед собой. Он уж не сиял так ярко, как в лесу, однако казался таким же манящим и прекрасным. Да только не было мне до того дела… Я закрыла лицо ладонями и, свернувшись, завыла, не в состоянии прогнать из глаз смерть Маруськину. Память услужливо сохранила каждую подробность, и теперь эти воспоминания будут мучить меня до конца дней моих, не позволят жизни радоваться, ведь на мне вина…
– Поднимись, девонька, не ко времени плач твой скорбный. Я ведьму отвадил, а ты ей услужливо подсобила! Исправить надобно то, что ты по дурьей башке своей учинила, да по жадности человеческой.
– Да не нужен он мне был, цветок этот! – рявкнула я и развернулась, однако увидела лишь темноту комнаты. Вытерев слёзы, поднялась и положила цветок на стол. – Покажись, Хозяин, не прячься. После увиденного этой ночью меня уж ничем не напугать.
Ответа не последовало. Покачав головой, я поджала губы и подошла к окну. Вой и стук по стеклу давно прекратились, было уж чересчур тихо, да и темно, хоть глаз выколи – не как в полнолуние водится.