Римская сага. Город соблазнов - стр. 58

Довольный своей сообразительностью, Терéнций Ю́лиан уже не испытывал огорчения от решительного отказа Лация и с радужными мыслями направился к палатке нового молодого легата Ю́лия Клáвдия, у которого с ним оказалось гораздо больше общего, чем с этим старшим трибуном.

Розовощёкий, светловолосый Ю́лий Клáвдий действительно разделял взгляды Терéнция на отношения между мужчинами и, увидев его за пологом, сразу снял с кровати шлем с золотыми звёздами и предложил новому другу доверить ему тайны души в более близком общении.

– От имени Сената и народа Рима приветствую вас в этой маленькой деревеньке, друзья! – Гай Ю́лий Цезарь улыбнулся и сделал жест рукой в сторону небольшого стола. – После нескольких месяцев суровых галльских лесов и гор это место кажется мне настоящим Римом. К сожалению, для вас Лукка – очень маленькое поселение, потому что здесь всё маленькое: и дома, и мебель, и даже люди. И вам, естественно, кажется, что здесь всё не так, как в Риме, – добавил он и наигранно вздохнул. В последние годы Цезарю редко приходилось бывать в городе на шести холмах, однако он не терял связи с самыми влиятельными людьми и был в курсе всех происходивших там событий.

– Не верится, что ты долго будешь довольствоваться такой скромностью, – с усмешкой произнёс Марк Лици́ний Красс. Этот стареющий патриций с острым, пронзительным взглядом в последнее время стал одним из самых богатых людей в Римской республике, и Гай Ю́лий Цезарь уже несколько раз брал у него деньги в долг на свои военные походы. Двадцать пять лет назад, чудом выжив во время ссылки в далёкой Испании, когда его отец и брат погибли, Красс вернулся после окончания первой гражданской войны в Рим и стал скупать за бесценок дома бывших врагов диктатора Суллы.

Красс был таким же осторожным и внимательным, как и раньше: смотрел на Гая Ю́лия Цезаря и думал о своём. Цезарь тоже не сильно изменился: всё те же узкие скулы, надломленные брови и внимательные, с искрой смеха, глаза. Только лёгкая тень усталости на лице. Мятая накидка на плечах говорила о том, что полководец, видимо, спал прямо в ней. Судя по всему, брадобрей тоже не навещал его уже несколько дней – лёгкая щетина покрывала щёки и подбородок. Однако тонкие, нервные губы улыбались открытой и непривычно радостной улыбкой. Если бы Марк Красс не знал его, то мог бы поверить в искренность и лёгкость той интонации, с которой тот поприветствовал их. Но их предыдущие встречи и умение Цезаря перевоплощаться ещё не улетучились из его памяти. Красс понимал, что Цезарь не стал бы приглашать их сюда только ради приятной беседы. К тому же это был пока единственный человек, который сумел вернуть ему большую часть одолженных денег. Это вызывало уважение и, вместе с тем, опасение.