Римская сага. Город соблазнов - стр. 46
– Благодарю, Терéнций, – опустив глаза, ответил молодой сицилиец. – Тебя так долго не было…
– Потерпи, сегодня вечером я постараюсь вернуться пораньше. А пока иди!
Брадобрей вышел, а легат был вынужден приступить к своим обязанностям. Он приказал ликторам позвать трибунов, которые стояли всё это время у палатки в ожидании приглашения. Они долго что-то ему рассказывали о делах в легионе, но Терéнций их не слушал. Он думал о своём будущем. Цезарь вернулся из Рима с хорошими новостями. Скорей всего, он нашёл там поддержку у богатых землевладельцев и сенаторов. Значит, они пообещали ему деньги для продолжения войны в Галлии. Недаром он сказал сегодня, что скоро всё может измениться. Новое настроение Цезаря беспокоило Терéнция, потому что могло помешать его собственным планам. Особенно теперь, когда у него в руках оказался медальон. Он прекрасно помнил слова Цезаря после своего доклада о ночном нападении и действиях старшего трибуна Лация Сципиóна.
– Да, я знаю, что тебя не было. Тебе повезло, – консул даже не скрывал насмешку в голосе. – Старший трибун сражался за двоих, спас людей и с честью сражался с варварами. Не то, что этот самовлюбленный Верр.
– Консул, ты знаешь, что хотя трибун Лаций Корнéлий происходит из очень знатного и известного рода Сципиóнов… он сам не принадлежит к этому роду по крови. Его усыновили ещё совсем маленьким, когда его родители погибли…
– Ты ошибаешься. Лаций принадлежит к этому роду. Да, я прекрасно знаю все эти сплетни, – недовольно перебил его Цезарь. – Но что ты хочешь этим сказать? Ты всегда так долго подходишь к главному, что я теряю мысль, – он фыркнул и нахмурил брови. Терéнций знал, что Цезарь недолюбливает его из-за покровителя в Риме и считает внешне убогим и некрасивым. Только благодаря своему патрону Терéнцию удавалось оставаться в армии. – Что молчишь? Разве его предок, Сципиóн Африканский не был тоже усыновлён этим благородным семейством?
– Был, – осторожно кивнул головой Терéнций.
– А ведь это он стёр с лица земли Карфаген и добился смерти Ганнибала, – жёстко произнёс Цезарь и уставился на него своим колючим взглядом. Услышав имя Ганнибала, Терéнций вспомнил, как в детстве родители пугали их, говоря: «Ганнибал у ворот Рима». И даже у взрослых эти слова вызывали страх.
– Я не хочу принижать достоинства старшего трибуна Лация Корнéлия Сципиóна, но он собирается просить тебя лично о том, чтобы Сенат назначил его легатом, – соврал Терéнций. – И мне интересно…
– Ах, вот ты о чём! – криво улыбнулся Цезарь. – Тебе интересно? Не волнуйся, я не Сенат. Но я знаю точно, что на твоё место он вряд ли будет претендовать. Ты это хотел услышать?