Римская сага. Город соблазнов - стр. 34
– Лаций? Мой старший трибун? – с лёгким удивлением переспросил Терéнций и, посмотрел сначала на легионера, а потом – на старейшину, который не понял ни единого слова, кроме имени молодого римлянина, с которым встречалась дочь колдуньи.
– Да, он, – кивнул головой всадник.
– Лаций? Мой дорогой и наивный Лаций… Так вот, куда он ездил с Варгóнтом! Теперь мне всё понятно. Но что он нашёл в этой грязной колдунье? Хотя он и сам по рождению… – задумчиво усмехнулся легат, но уже через мгновение его лицо снова стало серьёзным. – Ладно, сейчас это неважно. Ты скачи вперёд, в Лу́кку, предупреди, что мы везём её.
– Скачи, скачи, гонец смерти, – раздался позади голос старой колдуньи. Терéнций недовольно повернулся и сделал резкий жест рукой двум воинам, которые пытались посадить её на лошадь.
– Свяжите руки и перекиньте через спину, – раздражённо добавил он. – Быстрее. Нам десять дней скакать до Рима.
– Ты ещё пожалеешь об этом, – глухим голосом произнесла Валра. Она вдруг обмякла, как будто потеряла жизненные силы, и после этого воины легко забросили её костлявое тело на лошадь. Там она вдруг встрепенулась и повернула голову в сторону легата: – Ты так и не смог стать достойным сыном своего отца. Ты умрёшь в безвестности. Боги смеются над твоей трусостью, Терéнций Ю́лиан. Скоро, уже скоро… Я слышу скрежет железа. О, этот звук! Это Па́рки25 занесли ножницы над нитью твоей судьбы. Бедный Терéнций, – еле слышно прошептала старая гадалка, которой, видимо, уже совсем не хватало воздуха. Она ткнулась щекой в жёсткие волосы на рёбрах лошади и замолчала.
Сутулые, седовласые и длиннобородые старейшины стояли у поворота к реке, хмуро глядя вслед ещё не осевшей пыли, которая плавно клубилась над узкой дорогой в эту безветренную погоду. Луна, наконец, полностью вышла из-за кромки леса и постепенно накрыла холодным светом деревню, пустой дом старой колдуньи и медленно оседавшую на дороге ровным слоем пыль. На небе не было ни единого облака, и в такую погоду всё вокруг имело чёткие очертания. Но никто из стариков не видел, как плавно качались за поворотом ветви высокого дерева и из листвы смотрели на дорогу чьи-то внимательные и сосредоточенные глаза. Даже старая гадалка не видела этого, потому что была привязана поперёк лошади и хрипло охала при каждом резком движении животного. Только под утро серая тень медленно спустилась с дерева и, низко припадая к земле, проскользнула в покинутый дом старухи. Пара поленьев легла на тлеющие угли, и к постепенно разгоравшемуся костру протянулись две тонких руки.