RETRO - стр. 29

– Нет, товарищ майор, – ответил Кольцов. – У меня нет военного образования. А карты я умею читать еще с детства, когда мечтал стать штурманом дальнего плавания и копировал карты знаменитых морских путешествий.

– Да, – с улыбкой сказал начштаба. – В Вас погиб штабной оперативник.

Однако вскоре замполит освободил Кольцова от штабных дежурств, поручив ему более «ответственное» дело. Григорий Семенович Голубков, несмотря на свой «критический» возраст, учился заочно в одной из военных Академий, и зимой ему предстояла экзаменационная сессия как раз по «политическим» предметам. Теперь в служебные обязанности «агитатора» полка входили ежедневные консультации замполита по философии, «научному коммунизму» и политэкономии. Кольцов подозревал, что эти предметы вместе не могут присутствовать в одной сессии, скорее всего, у его ученика были серьезные «задолженности» по учёбе. Без учебников и литературы готовиться к таким консультациям было трудно. Но выбора не было. Почти каждый вечер в палатке замполита проходили «беседы», в результате которых доцент Кольцов уже не понимал, кто из них тупее: ученик или учитель. То, что, при его преподавательском опыте, казалось простым и понятным, для его собеседника было непостижимым. Замполит подходил ко всем проблемам просто:

– Вы, Кольцов, преподнесите мне все это так, чтобы я запомнил. А понимать мне эту галиматью незачем. А еще лучше, если бы Вы просто написали мне шпаргалки.

Это было уже выше возможностей Кольцова. К его счастью в лагере имел место острый дефицит бумаги, а шариковые ручки вообще отсутствовали (офицеры в «полевых условиях» привыкли пользоваться карандашами). Но вечерние «беседы» продолжались, хотя со временем Голубков потерял к ним интерес. В результате Кольцов оказался свободен. Но эту свободу приложить было некуда. Книг он с собой не взял. До ближайшего селения километров восемь-десять. Но и там, по слухам, нет ничего, кроме магазинчика и почтового отделения. В лагере установили «сухой закон» и пьяных, действительно, не попадались. Но каждое утро перед построением на «плацу» у деревянной «трибуны» аккуратненько выстраивались пустые винные бутылки («фугасы»). Очевидно, вино привозили водители-«срочники» из гарнизонного городка, но попытки офицеров установить источник «контрабанды» не имели успеха.

Обычно четверка штабных резервистов, чтобы не мозолить глаза начальству, уходила в лес и на полянке резалась до обеда в карты. Но вскоре погода внесла свои коррективы в это единственное развлечение.

Однажды утром лагерь проснулся занесенный снегом. Крупный снег валил весь день. Потом снегопад прекратился. В Карелии часто бывает так, что за зиму снег выпадет всего несколько раз, но зато заносит так, что лежит он до конца зимы. К столовой пришлось, буквально, «прорываться» в снегу, и обед, конечно, оказался совмещен с ужином. Весь день лагерь освобождался из-под снега. Саперными лопатками это сделать было практически невозможно, но к середине дня привезли из гарнизона деревянные лопаты. В лагере прочистили широкие тропы, утрамбовали снег на «плацу». И теперь главной проблемой отряда стала заготовка дров. На это были брошены все. Из гарнизона доставили двуручные пилы, топоры. И в лесу начали валить деревья. Рядом с лагерем заготовлять дрова было запрещено. Но на себе деревья из леса не вытащишь. Поэтому пилили вдали от лагеря, но недалеко от дороги, а потом подвозили на машинах. Эти дрова распределялись только для «служебного пользования», прежде всего, для кухни, а каждой палатке они выдавались строго по норме. Остальное, для «личного пользования», рубилось все-таки с наступлением темноты рядом с лагерем. А днем все дрова одинаковы. Палатка Кольцова имела такую возможность днем, когда лагерь пустел. Все отправлялись на «учения» или на работу, а они в лес… играть в карты. Стоя по колено в снегу, на высоком пеньке перекинулись в «партию», – спили дерево, перекинулись во вторую, – распилили ствол, перекинулись в третью, – раскололи на большие бруски, чтобы легче было ночью вынести. Так с пользой проходил день. Поэтому в их палатке всегда было тепло.