Репрессированный ещё до зачатия - стр. 50
Областная партийная газета никак «не нахвалится» им. Раз за разом докладывает читателям: Конищев украл статью у одного, у второго, у третьего. И всё сходит ему с рук.
А что нагородит от себя – без тоски не взглянешь.
Вот он разбежался порассуждать о неупорядочении зарплаты. И начинает статью с письма в редакцию Петрова (псевдоним Конищева). Пишет самому себе!
Говорят ему на бюро об этой чумной глупости, он в оправдание жалуется первому секретарю:
– Думаете, Валерий Иванович, легко написать статью? Сколько надо прочитать…
– Переписать, – с издёвкой подсказывает секретарь ему.
– Ну да!
– На восемьдесят процентов чужое переписываешь! И не говори.
Молчит, раз переписывает. Как возражать?
А вот ещё позанятней статейка «Четыре часа наедине со следователем».
Лучший друг-алкаш украл у Конищева пиджак и продал грузинам за три рубля. Пропил тот трояк вместе с Конищевым. Те грузины перепродали пиджак другим грузинам уже за семь рублей. Эти грузины увидели в кармане документы и звонят Коню:
– Приходи с пятью рублями, отдадим документы.
Конь пришёл с милицией.
Решение бюро было конкретное: морально нечистоплотен, идейно неустойчив; снять с должности заведующего отделом «Юность».
И эту «Юность» бухнули мне. Ведёшь успешно «Колос», бери в свои руки власть и в «Юности».
Уж так у нас. На ту лошадку, что везёт, и наваливают.
13 сентября 1965
Крутилкин
На смену детям капитана Гранта пришли дети лейтенанта Шмидта.
Л.Лях
У грязных денег и сила нечистая.
С.Мягков
Вернулся я сегодня из отпуска, и мой литраб Крутилкин, обращаясь ко мне, назвал меня по фамилии.
Я страшно удивился:
– Ты чего? Забыл, как меня по имени? Подсказать?
Он гордо засопел и, повыше задрав свой бледный испуганный нос, вышел.
Мало-помалу туманишко рассеивается.
Оказывается, пока меня не было, Северухина премировала Николашку 25 рублями.
И пошла гулять по редакции легенда.
Про то, что я затирал Крутилку, не давал ходу. Был он, дескать, при мне мучеником. И стоило мне отбыть – Крутилка зацвёл, расправил крылышки.
Гм…
И вот первый звоночек из Ленинского. Знакомый журналист из районной газеты Кусов говорит мне:
– В нашей газете был мой материал. Вы перепечатали. Гонорар не забудьте мне.
Проверяю.
Гонорар выписан Дюжеву из Киреевска.
Рою дальше.
Ещё вот. Ещё…
На разметных полосах Крутилин перечёркивал фамилии подлинных авторов и гонорар выписывал Дюжеву.
И тут я вспомнил странненький разговорчик Крутиликина с Дюжевым. Заикаясь и вождисто размахивая рукой, Крутилкин кричал:
– Что ты за дубак! Учу, учу, как делать шуршалки,[53] а ты ни с места!
Проверяю ещё. Автор один – гонорар выписывается другому дружку Крутилина. Ерофееву из Венёва.