Ренегат - стр. 36
– Что, для палаческой работы духу не хватает? Так нужно было потренироваться заранее!
Лицо Хейнера опять исказилось, и Рыжему на мгновение показалось, что он сейчас ткнёт ему прутом прямо в глаз. Но юноша вдруг резко отвернулся, с проклятием бросил прут на жаровню, так, что тот скатился на пол, и опрометью выскочил из камеры. За ним последовали и остальные. Когда дверь захлопнулась, Рыжий длинно выдохнул и обвис на цепях.
Один из факелов зачадил и погас. Второй ещё держался, но ясно было, что надолго его не хватит. С тех пор, как Рыжий остался один, прошёл не один час, но о нём словно забыли. В камере было холодно, сначала он этого не замечал, но теперь холод пробирал до костей. Ещё не прогоревшая жаровня стояла слишком далеко, чтобы он чувствовал её жар.
Рыжий откинул голову, прислонившись затылком к стене. Голый ледяной камень высасывал из тела последние крохи тепла, но он упорно продолжал прижиматься к нему спиной – так было легче стоять. Поднятые руки затекли, хотелось пить, есть и справить нужду. Но оставалось только терпеть, надеясь, что здешние не намерены в качестве кары за его злодеяния оставить его в таком положении навсегда.
Алер Кондар… Значит, это он? Это действительно объясняет всё, а небольшие противоречия легко снять. Робар сказал, что Кондара убили, на самом же деле его, вероятно, просто объявили мёртвым, продолжая негласно искать. И нашли-таки. Его величество случай решил помочь его противникам, и теперь следовало готовиться к худшему. Именно Рыжий, Кондар, похоже, и был главным врагом как магов, так и короля, которого, если верить Картре, он сам же и привёл к власти. Сомнительно, что его оставят в живых, вопрос только в сроке и способе казни. Умирать не хотелось, к тому же обидно было так и не получить ответа на главный вопрос – что же побудило его, мага, выступить против своих же собратьев? Да ещё так решительно. Прозвище «Палач» звучало весьма выразительно, в шутку такое давать не станут.
А Джернес назвал его Лейсоном… Второе имя казалось таким же чужим и невыразительным, как и первое, оба они не рождали никакого отклика ни в уме, ни в сердце. Может, спросить напрямую? Ну придётся сказать об амнезии, ведь хуже, чем есть, всё равно уже не будет. Но что-то внутри него протестовало против такого решения. Признаваться в своей слабости врагам хотелось ещё меньше, чем друзьям, тем более что это всё равно ничего не даст, кроме разве что удовлетворённого любопытства. Можно не сомневаться, что его убьют в любом случае.
Спустя несколько минут погас и второй факел. В кромешной темноте тускло светились угольки жаровни, не разгоняя мрак, а, скорее, углубляя его. Они притягивали взгляд, и Рыжий смотрел на них, пока не затекла шея. Тогда он опустил голову, прижав подбородком почти забытый ошейник, и закрыл глаза.