Ребёнок олигарха. Я не отдам тебе дочь. - стр. 4

Моё сердце мгновенно подскакивает вверх и тут же ухает вниз, забившись с бешеной скоростью в животе. Глаза тут же наполняются влагой. Я кидаюсь навстречу дочери.

— Ма-ма! — кричит она, помахав мне рукой.

Мои ноги подкашиваются ровно в тот момент, когда дочка ступает на плиточный пол и мужчина отпускает её руку. Она кидается ко мне.

Я же, упав на колени, раскрываю объятия. То, что по щекам текут слезы, я чувствую только тогда, когда крепко-крепко обнимаю Милану.

— Мама! Ты плачешь? — дочка пытается высвободиться. — Не плачь, мам! Я только хотела у ангела — того, что вон там, на ёлке — попросить, чтобы он мне папу подарил.

После нескольких минут диких эмоций у меня начинается нервный тик, а в горле копится ком. Я отнимаю от себя Милану, заглядываю в детское личико: невинные блестящие тёмно-карие, почти чёрные глаза смотрят на меня с таким счастьем и восхищением, что кроме как снова прижать её к себе, зарывшись носом в шею, ничего больше позволить себе не могу. Ругать дочку просто не хватает сил.

— Светочка, — слышу над головой голос родителя.

Отец трогает меня за плечо. Сжимает его.

— Да-да, сейчас, — кивнув, отвечаю сдавленным голосом: не хочу, чтобы босс видел меня в таком состоянии.

Мне нужно ещё пару минут, чтобы немного успокоиться и прийти в себя.

— Светлан, — неожиданно гремит голос Марата Вениаминовича, когда я, шмыгнув носом, поднимаюсь с колен.

— Да?! — резко поворачиваю к нему голову, вскользь зацепившись взглядом за мужчину, который привел Милану. Он так и остался стоять рядом с нами, с интересом наблюдая за развернувшейся перед ним картиной.

Отмечаю мельком, что мужчина высокий, темноволосый, с аккуратно выбритой порослью на лице, которая ему безусловно идёт. Одет хоть и неброско, но в дорогие вещи.

Когда наши взгляды пересекаются, мне на секунду кажется, что в его янтарных глазах я вижу надменность и пренебрежение к моей персоне. Вздернув подбородок, обращаю всё внимание на босса, сжимая в ладони маленькую ручку Миланы.

— Раз наша красавица нашлась, и всё благополучно разрешилось, предлагаю это отметить. Что скажешь, принцесса? — по-доброму улыбаясь, обращается босс. К Милане! Не ко мне, а к дочери.

Вот же ж проходимец. Поджимаю губы.

— Марат Вениаминович, — окидываю мужчину строгим взглядом. — Мила наказана с этой минуты.

— Но мама! — округляет глаза дочка, и я чувствую на себе пристальные взгляды.

Её взгляд и взгляд того человека, что продолжает неотрывно прожигать меня своими глазами.

— Милана, поговорим дома, — обрываю дочь.

— Света, ты слишком строга к девочке, — журит меня босс.