Развод. Жестокая игра - стр. 25

– Не, не приползёт, – качаю головой. – Если бы ты видела, как он сегодня бежал следом за своей Ренаточкой. Как верный пёсик, – кривлюсь от отвращения.

Такая злость берёт! Вот почему так? Мне иной раз и слова нельзя было сказать, я сразу получала порцию концентрированного раздражения, а этой шалашовке он хвосты заносит. Почему? Что она такого ему дала?

Или, в том и соль, что пока ещё не дала? Неужели же так хочется? Так чешется в одном месте, что ради сомнительного удовольствия можно профукать семью и верный тыл?

Я не знаю, мне не понять этого никогда.

Интересно, где он сейчас? С ней?

Чёрт! Почему так больно от этой мысли?

– Мир, – зовёт Тося.

– Чего, – всхлипываю я.

– А давай споём! Всем чертям назло!

– А давай!

И Тоська затягивает: “Ой калина-а-а, ой малина-а-а…”

Я подхватываю. Мы завываем, как мартовские кошки.

А потом раздаётся звонок в дверь…

9. Глава 9. Любить больно...

– Кого это принесло? – смотрю на Тосю, она у меня почему-то расплывается перед глазами.

– Не знаю, – икает она. – Наверное, бабка из соседней квартиры. Сейчас будет возмущаться, что мы ей спать мешаем.

– А давай её тоже к нам позовём? У меня бабуля когда-то песни пела отлично, может и твоя соседка стариной тряхнёт.

– Ой, нет. Эта может только лекции с нравоучениями завывать. Ну на фиг.

Тоська всё же ползёт в прихожую, я наблюдаю за ней через дверной проём гостиной.

– Мир! – вдруг подбирается она, глянув в глазок.

– Что такое? – настораживаюсь.

– Там не соседка. Там…, – взмахивает неопределённо рукой.

– Кто? – хмурюсь я, пытаясь сообразить.

– Кто, кто, Витя твой в пальто!

– Чего? – смотрю на неё обалдело.

Не может этого быть. Он же сейчас должен с Ренаточкой в постели кувыркаться.

– Иди, сама посмотри, – нетвёрдо покачиваясь, отступает Тося в сторону.

В дверь снова настойчиво звонят, потом тарабанят кулаком.

– Мира, я знаю, что ты здесь! Открывайте! – гремит злой голос моего мужа.

Точно он!

– Что делать? – шёпотом спрашивает подруга.

– Не знаю, – пожимаю озадаченно плечами.

Выглядываю всё же в глазок. Стоит, гад такой. И правда, в пальто. Злой, уверенный, как будто и не виноват ни в чём совершенно.

Интересно, где был всё это время? Уже успел с белобрысой накувыркаться, теперь про меня вспомнил? Только зачем?

– Чего тебе надо, Гордеев? – спрашиваю громко. – Вали к своей Вольф!

– Мира, открой дверь, – рявкает он. – Давай не будем соседей веселить. Нам надо поговорить.

– Если ты не хочешь развлекать соседей, то просто уходи. Желательно навсегда, к своей Ренаточке. Как там она, кстати? Ты ей выхлопную трубу хорошо прочистил? Ёршик свой не сломал?