Развод. Жестокая игра - стр. 26
– Мира, – рычит он. – Прекрати, а? Открывай дверь, пойдём домой.
– Иди на хрен! Иначе знаешь что! – закипаю я от злости.
Хватаю свой телефон, нахожу ту самую кровожадную фотку с расчленённым бананом, политым кетчупом, и зазубренным ножом.
Пересылаю мужу.
Смотрю в глазок, Виктор открывает моё послание.
– Намёк понятен? – кричу снова.
– Это ещё что за хрень? – цедит он сквозь зубы.
– Это то, что ждёт твой “ёршик”, если ты от меня не отвалишь!
– Понятно, – потирает он устало глаза. – Пьяные бабы, что с вас взять. Значит, поговорить не получится. Хорошо, я уйду, но утром приеду за тобой!
– Утром у тебя командировка.
– Я её отменил.
– А я – нет!
– Дома поговорим! – рявкает он, разворачивается и уходит, а я бессильно сползаю по двери.
– Вот же гад какой! – ругается Тося. – Ты посмотри! Разговаривать он собрался! О чём, интересно?
– Господи, Тось, что мне делать?
Силы вдруг резко покидают меня, чувствую только дикую усталость и … безысходность.
– Главное, не раскисать! – пытается подбодрить подруга. – Или ты простить его решила? Не вздумай!
– Нет, Тось, не смогу я простить. Но так тяжело от всего этого, так болит вот здесь, – прижимаю руку к груди.
– Знаю, подруга, знаю, – притягивает меня к себе Тоська. – Терпеть надо, – тяжело вздыхает.
Всхлипываю отчаянно, реву, подруга успокаивает.
– Как долго терпеть-то Тось?
– Не знаю, – снова тяжёлый вздох. – Меня до сих пор накрывает временами, – признаётся шёпотом.
Вот так мы и сидим в обнимку на полу, две преданные, обиженные, никому не нужные женщины.
– Вот за что они с нами так, а? – спрашиваю с неприкрытой обречённостью в голосе.
– Наверное, за любовь мстят. Нельзя мужиков любить. Ими надо пользоваться, – глубокомысленно выдаёт подруга.
– Как же, если не любить? Зачем тогда всё это?
– А вот так. Мне когда-то отец говорил, что нужно такого мужика найти, чтобы он тебя любил, а ты его уважала. Тогда будет крепкий брак.
– И ты послушалась его совета? – усмехаюсь.
– Ага. Похожа я на счастливую? – кривится она. – Всё наоборот сделала. Вот и расплачиваюсь.
– Да, Тося, наверное, ты права. Нельзя их любить. Это слишком больно…
***
Утро наступает тяжело…
Звенящая боль в висках, во рту сухо и противно.
С анестезией мы всё же переборщили…
Выползаю на кухню с трудом. О, а тут последствия нашей вчерашней “операции”.
Тоська ещё спит, а я кое-как одеваюсь в выделенный мне вчера спортивный костюм, умываюсь.
В зеркало стараюсь не смотреть, страшно слишком. Убираю со стола, мою посуду.
В голове бардак, в душе месиво. Кажется, Витя вчера приходил? Или это мой пьяный бред?
Сегодня всё именно бредом и кажется. Зная Гордеева, ни за что не поверю, что он будет бегать и просить прощения. Не в его это натуре.