Развод. Начать сначала - стр. 40

— Ты изменилась, Ева, — хрипловато произносит Руслан, опираясь ладонями об матрас и вплотную вклинивается между ног, заключая в импровизированную ловушку. — Перемены тебе к лицу, но не явная грубость. Ты действительно хочешь, чтобы я ушёл?

— В определённом смысле — да, — упираюсь руками в его торс.

— В каком? — как специально играет на эмоциях, хотя прекрасно понимает, что я имею ввиду развод, и уточняет: — Ты не оставила эту идею?

— А как ты себе представляешь нашу жизнь? Да, я повторяюсь, но в прошлый раз ты резко закрыл тему.

— Теперь, когда ты немного остыла, — голос Руслана звучит уверенно и ровно, — мы можем об этом поговорить.

— Верно, настало подходящее время, — я похлопываю ладонью идеальный торс мужа и позволяю себе подколоть его: — Проблема вроде как решена.

— Дерзкая девочка, — растягивая слова, он сардонически улыбается и прикасается пальцем к моим губам. Медленно проводит им по коже вниз, до пупка, от чего горячие волны расходятся по телу. Я снова дёргаюсь, как несколько часов назад, когда Руслан задел пятку, и спрашиваю:

— Ты думаешь, я смогу тебя простить?

— Возможно, не сразу. Я виноват, не отрицаю, но мы можем попробовать начать всё сначала.

— Что?

Сногсшибательные перемены… Такое предлагают не каждый день.

— Я прошу дать мне шанс. Дать нам шанс, Ева.

Шум крови, приливший к лицу, заглушает стук сердца, потому что неожиданный поцелуй в губы застаёт меня врасплох. Шарахает молнией по нервным клеткам, от чего не успеваю произнести: «Прекрати».

Твёрдые губы давят на мои, в рот проникает влажный язык Руслана. Острое возбуждение и оцепенение — вот что накрывает, пока мятный вкус соединяется с нейтральным, моим.

Что же он делает, а?

Я не могу оформить сходу мысли в слова, когда Руслан отстраняется и, проведя тыльной стороной ладони по скуле, озвучивает:

— Дай нам месяц.

— Прям как в суде на примирение, — тихо бормочу, медленно приходя в себя и, отбросив одеяло, отодвигаюсь от него, усаживаюсь на противоположной стороне кровати.

Предложение «начать сначала» необходимо уместить в сознании, прежде чем согласиться или высказать протест. Честно говоря, оно прозвучало как контрольный выстрел.

Неверие зашкаливает.

Немиров попросил разрешения остаться в моей жизни? Зачем?

Терзает всё тот же вопрос, но у меня не находится разумного ответа.

«Для чего искать логичность в том, что очень просто по сути? Он же не евнух и не монах, — шепчет внутренний голос. — Ты хотела создать с ним семью. Хотела, чтобы всё было по-настоящему».

Хотела — да. Но я боюсь обмануться, приняв перемены. Боюсь окончательно пропасть в нём. А если у нас ничего не получится, он снова пойдёт к другой?